Тайны Дома на набережной: куда исчез 11‑й подъезд и у кого жил пингвин

Дом один — названий много

Изначально здание носило имя Дом Совета народных комиссаров СССР, но после выхода романа Юрия Трифонова «Дом на набережной» за ним закрепилось именно такое название. Вот как описывал дом Трифонов: «Он был похож на корабль, тяжеловесный и несуразный, без мачт, без руля и без труб, громоздкий ящик, ковчег, набитый людьми, готовый к отплытию. Куда? Никто не знал, никто не догадывался об этом». Также дом называли «улыбкой Сталина» и «домом предварительного заключения», потому что почти треть его жильцов (около 800 человек) была репрессирована.

Что скрывает самое загадочное место Москвы

Что скрывается за фасадом «Дома на Набережной» – самого известного и загадочного здания Москвы, разбирался Sobesednik.ru.

История

Ни один другой дом в мире не может похвастаться своим собственным музеем. У московского дома по улице Серафимовича, 2 он есть. Это и неудивительно – ни у какого другого жилого дома нет столько легенд, мифов, мистических и реальных историй.

– К нам приходят и молодежь, и старшее поколение, иностранцы, которые считают, что история этого дома – это история целой страны, – рассказала «Собеседнику» директор Музея в Доме на набережной (филиал Музейного Объединения «Музей Москвы»), который располагается в одном из подъездов здания, Ольга Трифонова. Хозяйка музея – вдова писателя Юрия Трифонова, который жил в этом доме. Музей размером не больше средней квартиры с обстановкой в стиле 30-х годов, когда дом и был построен специально для партийной и богемной элиты.

3 гектара земли в самом центре столицы – на Берсеневской набережной, 25 подъездов, 12 этажей, 505 квартир – дом-корабль до сих пор считается самым большим жилым зданием в Европе.

– По тем временам это был настоящий дворец! – говорит Ольга Трифонова. – Огромные площади квартир – до 150 метров, дубовый паркет, художественная роспись на потолке, роскошная мебель, все услуги, какие только можно представить: кинотеатр на полторы тысячи мест, спортивный зал, универмаг, прачечная, поликлиника, сберкасса, детский сад и ясли, которые располагались на крыше здания. В столовой жители дома по талонам бесплатно получали готовые обеды и сухие пайки.

Музей в доме появился на общественных началах еще в 1989 году / Андрей Струнин / «Собеседник»

Фактически это был первый элитный жилой комплекс. Тогда таких слов не знали и называли здание «райский остров». Но рай быстро захлопнулся и стал золотой клеткой. В 30-е годы из 2 тысяч жильцов были арестованы, осуждены или расстреляны 700.

Легенды

Практически каждый экспонат в музее – готовый роман.

– Академик Цицин, основатель Ботанического сада, однажды увидел, как мальчишки носят по двору грудного ребенка. Оказалось, мать, которую пришли арестовывать, спрятала ребенка в шкаф, чтобы его не забрали в детдом и не дали чужую фамилию, под которой он потерялся бы навсегда. Так, кстати, пропали дети Блюхера – возможно, выросли, не зная, кто их родители. Цицин забрал того ребенка себе, что по тем временам было настоящим подвигом, – рассказывает Ольга Трифонова. – Арестовывали жен «врагов народа» – за якобы недонесение. Лагерь, в котором они сидели, прозвали «Лагерем красавиц». У нас выставлена коллекция кукол, которых, чтобы выжить, научилась делать одна из арестанток этого дома. Одна из дальних родственниц Сталина была осуждена на 7 лет в одиночной камере. Когда она вернулась, у нее атрофировались мышцы речевого аппарата – она только мычала. Через какое-то время все восстановилось, и она даже сумела вернуть себе квартиру в этом доме! Это было большим везением, так как чаще всего его жильцы исчезали навсегда.

Главная тайна – это 11-й подъезд, которого нет. После 10-го шел 12-й, а между ними была маленькая дверь. Говорят, что 11-й подъезд использовался чекистами для прослушивания жильцов, а также для того, чтобы прятать кого-нибудь. Достоверно известно, что в доме одно время скрывали советского агента в Южной Африке Дитера Герхардта во время его тайных приездов в СССР. До сих пор существует легенда, что из дома есть подземные ходы, ведущие на Лубянку и в Кремль.

Экскурсии проводит Ольга Трифонова, вдова писателя / Андрей Струнин / «Собеседник»

Современность

Дом построили еще в 1931 году, и до сих пор он выглядит так же, как и тогда – попытка перекрасить его на полтона светлее в 2000-е годы закончилась грандиозным скандалом. К этому дому всегда было повышенное внимание. В остальном это обычный жилой дом. С очень высокими ценами на квартиры – от 65 млн рублей.

– В доме снимают квартиры многие иностранцы. Здесь живут директор представительства концерна «Кнауф», глава московского офиса «Мицубиси», сотрудники испанского посольства, – поделилась Ольга Трифонова.

Со двора одного из подъездов, на месте бывшей номенклатурной столовой, сейчас располагается заведение «Спецбуфет №7». Подвальчик, стилизованный под советскую эпоху, – жильцы заходят сюда на супчик или для переговоров подальше от чужих глаз.

– Нашу солянку знаете как уважает Розенбаум! – рекламируют официанты.

Мистика

Мрачную ауру и тяжелую историю дома связывают с местом, на котором он построен. Изначально здесь было болото, где гибли люди, потом на этом месте казнили госпреступников и здесь же проходил путь каторжников к местам заключения. Дворяне, пытавшиеся строить дома в привлекательном месте у реки, быстро умирали. А Дом на набережной якобы возвели как раз на старых надгробиях.

На всех жильцов не хватило мемориальных табличек / Андрей Струнин / «Собеседник»

Говорят, в доме порой происходят мистические вещи – слышатся старинная музыка, разговоры, плач. По одной из легенд, в подъездах обитает призрак дочки арестованного военного, которая забаррикадировалась в квартире и то ли умерла там от голода, то ли застрелилась. Теперь ее силуэт иногда мерещится в темноте, не давая забыть истинную историю Дома на набережной.

Как добраться

Адрес: Москва, ул. Серафимовича, 2.

Метро «Кропоткинская», «Октябрьская», «Полянка». Ориентир – кинотеатр «Ударник» или Театр эстрады.

Сколько стоит

Посещение музея стоит 100 рублей.

Есть льготные и бесплатные билеты, в том числе для студентов (полный список льготников можно посмотреть на сайте музея).

Экскурсия – 300 рублей.

Самые знаменитые жильцы

• Демьян Бедный, поэт
• Феликс Дзержинский, основатель ЧК
• Георгий Жуков, маршал
• Ольга Лепешинская, балерина
• Юлиан Семенов, писатель
• Василий Сталин, сын Сталина
• Алексей Стаханов, шахтер
• Юрий Трифонов, писатель
• Михаил Тухачевский, маршал
• Никита Хрущев, генсек

Кто сейчас живет в доме

• Геннадий Хазанов, сатирик
• Александр Домогаров, актер
• Наталья Андрейченко, актриса
• Патриарх Кирилл (квартиру занимают его двоюродные сестры)
• Юрий Шевченко, бывший министр здравоохранения
• Глюкоза, певица
• Наталья Синдеева, гендиректор телеканала «Дождь»

/Цитата

«Он был похож на корабль, тяжеловесный и несуразный, без мачт, без руля и без труб, громоздкий ящик, ковчег, набитый людьми, готовый к отплытию. Куда? Никто не знал, никто не догадывался об этом».

Ю. Трифонов. Роман «Исчезновение»

«Дом переехал»

Дом на набережной построили на небольшом острове, соединенном с материковой Москвой Большим и Малым Каменными мостами. Прежде на этом месте находились соляные склады и небольшие особнячки. Ради строительства нового здания их разобрали на кирпичи, но один дом не снесли, а передвинули — он до сих пор стоит неподалеку. Это событие произвело такое впечатление на поэтессу Агнию Барто, что она посвятила ему стихотворение «Дом переехал»:

Захотим — и в море синем, В синем небе поплывем! Захотим — И дом подвинем, Если нам мешает дом!

История дома

Двенадцатиэтажный дом номер два по улице Серафимовича, занимающий площадь около трех гектаров, получил название «Дом на набережной» с легкой руки писателя Юрия Трифонова, чья семья жила здесь в 30-е годы прошлого века. А официально это здание именовалось Домом правительства или Домом ЦИК и СНК СССР.

Он был построен в 1931 году специально для партийной элиты того времени по проекту знаменитого архитектора Бориса Иофана. Здесь жили известные ученые, герои гражданской войны, герои Труда, известные писатели и деятели культуры. Здесь жила великая балерина Уланова, в доме до сих пор существует ее мемориальная квартира.

Одним из первых жителей дома был Куйбышев. Здесь проживали Жуков и Тухачевский. А квартиру номер 37 занимала Светлана Аллилуева, дочь Сталина.

В доме был построен кинотеатр «Ударник», являвшийся по тем временам самым большим кинозалом Москвы. В этом доме был открыт спортивный зал, универмаг, клуб, ставший впоследствии театром Эстрады. Можно сказать, что Дом на набережной стал одним из первых элитных жилых комплексов столицы.

Первоначально это было здание гостиничного типа. Одна из старейших жительниц этого дома, Тамара Тер-Егиазарян, скончавшаяся в 2009 году, рассказывала, что жильцы въезжали в квартиры, полностью обставленные мебелью. Здесь было все, включая посуду. Можно было даже получить постельное белье. Жильцам не было необходимости готовить, ведь на первом этаже здания находилась столовая и прачечная. Именно поэтому кухни в этом доме удивительно маленькие.

Потолки в квартирах были покрыты художественной росписью, на полу дубовый паркет. Из кранов текла горячая вода, что в то время было чем-то невероятным. Вся обстановка была продумана до мелочей, а предметы имели инвентарные номера, при въезде жильцы расписывались в получении мебели и посуды.

Дом на набережной был символом роскоши и власти. Многие завидовали счастливым новоселам, получившим жилье с видом но Кремль, не подозревая, какое страшное будущее ждет многих из них. К сожалению, из двух тысяч жителей этого дома, 700 человек стали жертвами репрессий во время Большого террора в 30х годах прошлого века. Трагическая судьба людей, исчезавших ночами из квартир целыми семьями, наложила отпечаток на отношение последующих поколений ко всему дому.

Мини-город напротив Кремля

Дом на набережной был спроектирован так, что при желании его жители могли вообще не выходить за его пределы: в комплексе было все необходимое для полноценной жизни. В советское время здесь находились ДК имени Рыкова (современный Театр эстрады), кинотеатр «Ударник», работали спортзал, универмаг, прачечная, столовая, детский сад и другие учреждения. Внутренние дворы с ухоженными газонами и изящными фонтанами были прекрасным местом для прогулок.

В страхе и роскоши: как создавалась легенда «Дома на набережной»

Фото: ИТАР-ТАСС

По предписанию Мосгорнаследия несанкционированные работы по ремонту «Дома на набережной», расположенного на улице Серафимовича в Москве, были приостановлены. Незаконная застройка территории исторического здания была обнаружена еще в мае прошлого года. Собственнику тогда же выдали предписание о приостановлении строительных работ. Участившиеся случаи повреждений памятников культурного наследия в столице стали причиной увеличения штрафов за причинение вреда памятникам архитектуры. M24.ru рассказывает об истории «Дома на набережной».

Жилой комплекс для крупных советских деятелей начали строить на улице Серафимовича в 1931 году. Автором проекта выступил архитектор Борис Иофан. За ходом строительства следил лично глава правительства СССР Алексей Рыков. Изначально планировалось, что дом будет красным, как и Кремль, однако, в связи с нехваткой денег, внешние стены здания стали серыми. Двенадцатиэтажный дом с 505 квартирами стал одним из самых крупных жилых строений в Европе. Расположенное на Болотном острове здание занимает площадь в три гектара. С другим берегом Москвы-реки остров связан Большим Каменным и Малым Каменным мостами. Двадцать пять подъездов Дома выходят на две улицы — Серафимовича и Берсеневскую набережную.

На каждом этаже дома расположены по две квартиры. Первоначально в квартирах был дубовый паркет, а художественную роспись на потолках — пейзажи разных времен года, цветы и фрукты — делали специально приглашенные из Эрмитажа живописцы-реставраторы. В квартирах была горячая вода, газ и телефоны, что в Москве 1930-х годов считалось роскошью. На кухне имелось отверстие в стене, предназначавшееся для самоварной трубы и выход грузового лифта, на котором вывозили мусор. Лифтом заведовал вахтер. По воспоминаниям, наверх пассажир поднимался в его сопровождении, а чтобы спуститься вниз, приходилось стучать по металлической двери шахты, чтобы вахтер услышал и прислал лифт.

К «Дому на набережной» пристроили кафе

Дом включал в себя клуб (в помещении которого сейчас расположен Театр Эстрады), кинотеатр на полторы тысячи мест (в «Ударнике» перед сеансом играл джаз и иногда пели Утесов и Шульженко), спортивный зал, универмаг, прачечную и амбулаторию, сберкассу и отделение связи, детский сад и ясли. В столовой жители дома по талонам получали готовые обеды и сухие пайки. Во внутренних дворах дома были разбиты газоны с фонтанами. Мебель в доме была унифицирована: стулья, столы, буфеты и прочее имели бирки инвентарных номеров. Жильцы, въезжая, подписывали акт приемки, в котором учитывалось все — вплоть до шпингалетов и дубовой крышки от унитаза.

Одиннадцатый подъезд дома нежилой, здесь нет ни квартир, ни лифтов. Дело в том, что время строительства в 1930 году здесь произошел пожар. Проект не укладывался в сроки, и тогда было решено поделить площадь квартир этого подъезда между соседними с ним десятым и двенадцатым подъездами. Куда делось оставшееся после «передела» квартирных квадратных метров пространство лестниц, лестничных клеток и переходов — не совсем ясно. Предполагается, что между стенами квартир тянулись тайные коридоры, куда каждый вечер проникали сотрудники Лубянки, чтобы слушать, о чем говорят жильцы. Кроме этого, в доме располагались конспиративные квартиры чекистов. Сотрудники НКВД работали в доме под видом комендантов, консьержей, лифтеров и встречались здесь со своими осведомителями или прятали таинственных жильцов, как, например, агента советской разведки в Южной Африке Дитера Герхардта.

Во время большого террора второй половины 1930-х годов была репрессирована почти треть жильцов дома — около 800 человек. Некоторые квартиры поменяли по пять жильцов в период с 1937 по 1941 год. В частности, речь об этом идет в повести Юрия Трифонова «Дом на набережной», название которой стало нарицательным для здания на улице Серафимовича. Сам писатель в детстве также жил в этом доме. Его отец Валентин Трифонов был председателем Военной коллегии Верховного суда СССР. Он тоже стал жертвой сталинских чисток — в 1938 году его расстреляли.

Фото: ИТАР-ТАСС

Существует легенда, что агенты госбезопасности попадали на лестничные площадки дома не через подъезды, а по системе мусоропровода. Арестованных спускали на лифте в подвал на минус третий этаж, где уже дожидалась вагонетка. Оттуда по подземному тоннелю их доставляли прямо на Лубянку. В эти годы мрачные шутники прозвали дом «Ловушкой для большевиков» и «Домом предварительного содержания». А сам Юрий Трифонов называл его «Гиблым местом», имея в виду еще и то, что Болотная площадь, где он располагался, была местом казней в средневековой Москве.

Существует еще одно поверье о том, что рядом с «Домом на набережной» является призрак — так называемая, Дочь командарма. Считается, родителей девушки во время репрессий арестовали днем на службе, а вечером воронок приехал и за их дочерью. Но девушка заявила, что никого не впустит, а первого, кто войдет застрелит из отцовского пистолета. Об этом инциденте доложили наркому внутренних дел Николаю Ежову. Тот распорядился забить в квартире все входы и выходы, отключить воду, свет и телефон. Девушка неделю звала на помощь, но потом крики затихли. Неизвестно, умерла ли она от голода или застрелилась, но, говорят, что с тех пор по ночам ее можно встретить на набережной рядом с Театром эстрады.

Кроме того, с историей «Дома на набережной» связано имя еще одного необычного жильца — Льва Федотова. Этот московский школьник с 1935 по 1941 годы вел дневник, в котором точно предсказал многие исторические события, в том числе, начало Великой Отечественной войны и ее ход, а также полет американцев на Луну. При этом, он писал, что не является пророком, а лишь опирается на информацию о международной обстановке и свои логические рассуждения. К сожалению, этому одаренному подростку не было суждено прожить долго, в 1941 году, он погиб вместе с другими курсантами в Тульской области, где грузовик, на котором они ехали разбомбил немецкий самолет.

Ссылки по теме

• Знаменитый «Дом на набережной» сохранит свой исторический облик

Сейчас в Доме на набережной работает музей, где можно узнать о его истории и о людях, которые здесь жили. Там можно увидеть макет легендарного дома, антикварную американскую радиолу, личные вещи знаменитых жильцов, фотографии и много интересных реликвий того времени. Среди экспонатов музея — «тайный портрет Сталина», написанный старым большевиком Пантелеймоном Лепешинским — в центре полотна изображен румяный улыбающийся «вождь народов», а в уголке примостился маленький сгорбленный Ленин.

Григорий Медведев

Розовый, желтый… серый!

Изначально здание планировали покрасить в розовый цвет, чтобы оно гармонировало со стоящим напротив Кремлем, и использовать для декора мраморную крошку. Но стоимость материалов и работ была весьма высокой, поэтому от этой идеи отказались. Другим вариантом был желто-песочный цвет, но и его отвергли. Финальным решением стал серый — его выбрали по той причине, что из котельной, расположенной по соседству, постоянно шел черный дым, который быстро привел бы в негодность желтые стены.

Серая громада

Нажмите для увеличения

— Начну составление карты писательской Москвы с Дома правительства (ул. Серафимовича, 2) . Юрий Трифонов в романе «Дом на набережной» написал: «Серая громада висла над переулочком, по утрам застила солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона. Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу…» Вообще-то это место с дурной репутацией. Архитектор Борис Иофан ради строительства дома хотел снести церковь Николы Чудотворца на Берсеневке. Этого не случилось, но погост рядом был разорён. Плиты оттуда использовались для фундамента. То есть здание фактически стоит на гробовых плитах…

В Доме правительства устроили кинотеатр, детский сад, сберкассу, поликлинику. Хотели создать рай для избранных, а получился ад… Треть жильцов перед началом войны исчезла — в тюрьмах, лагерях, покончили с собой… Отец Юрия Валентиновича в 1937-м был арестован, а потом расстрелян. Мать его в 1938 г. также арестовали и осудили на 8 лет лагерей. А ведь в этом доме жили люди, которые, если так можно выразиться, делали страну: учёные мирового уровня, инженеры, знаменитые полярные лётчики — Мазурук, Водопьянов (во время войны они перегоняли для нашего фронта американ­ские самолёты с Аляски через всю Сибирь. Летели практически без навигации, без маяков…).

Ещё одно очень важное для нас место — здание Союза писателей СССР с памятником Льву Толстому перед ним на Поварской ул., 52 . Великолепный памятник архитектуры усадьба князей Долгоруких — дом Ростовых, описанный Львом Николаевичем в «Войне и мире». Когда-то в этом дворе встречались писатели: любили посидеть на лавочках у входа в редакцию журнала «Дружба народов». Именно в нём напечатали главные произведения Юрия Трифонова.

Усадьба князей Долгоруких — дом Ростовых из «Войны и мира» и место, где в наше время собирались писатели. Фото: АиФ/ Эдуард Кудрявицкий

Цензура в те времена была очень жестокой… Но, видимо, главным цензорам так нравилась его проза, что пропускали даже совершенно «непроходные» произведения. Например, «Старик» в 1978 г. — о расказачивании, об уничтожении целого класса казачества. Цензор сказал главному редактору «Дружбы народов» Сергею Баруздину: «Печатать это нельзя, но уж очень хорошо написано». Попросил только, чтобы не было чёткого намека на Будённого — в романе это один из самых неприятных персонажей…

Статья по теме

Гуляние по экскурсии. 5 маршрутов по Москве для прогулок с детьми

Была цензура и внутренняя: литературные чиновники сами наводили власть на мысль «это печатать нежелательно». Так было с «Домом на набережной». Один литературный начальник пошёл к всесильному тогда «серому кардиналу» Суслову, заведовавшему идеологией: «Есть поганенькая повесть о знаменитом Доме правительства». На что Суслов неожиданно сказал: «Ну, мы все тогда ходили по лезвию ножа». Наверное, вспомнил, как дрожал перед Сталиным…

А последнюю вещь Трифонова — роман «Время и место» — отказались печатать в «Дружбе народов» в 1980-м. Полагаю, это стало одной из причин болезни Юрия Валентиновича. Перед ним встала стена…

Закулисные участники строительства

Строительство под руководством Бориса Иофана активно контролировал не только председатель Совета народных комиссаров Алексей Рыков, но и глава ОГПУ (будущего НКВД) Генрих Ягода. Исследователи считают, что именно поэтому один из подъездов (№ 11) был сделан нежилым: чтобы сотрудники службы из него вели прослушку других квартир. К тому же чекисты действительно жили в доме, прикрываясь работой комендантов, консьержей и лифтеров.

Впрочем, загадке пустого подъезда есть и другое объяснение: в 1930 году на стадии строительства в доме случился сильный пожар, и, чтобы успеть вовремя сдать объект, площади 11-го подъезда разделили между двумя соседними.

«Дом правительства. Сага о русской революции»

С 1931 года в жилом комплексе на набережной Москвы-реки начали размещаться представители советской элиты. Жилое здание, теперь более известное как Дом на набережной, стало эпицентром жизни социалистической империи. В книге «Дом правительства. Сага о русской революции» (издательство АСТ) историк Юрий Слезкин, собрав огромный массив подробностей о жизни обитателей этого дома, создает цельный портрет русской революции. Оргкомитет премии «Просветитель» включил книгу Слезкина в «длинный список» из 25 книг, среди которых будут выбраны финалисты и лауреаты премии. N + 1

предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, объясняющим, почему убийство Сергея Кирова положило начало моральной панике в советском обществе.

«Телефонный звонок»

Вечером 1 декабря 1934 года Хрущева позвали к телефону.

Звонил Каганович: «Я говорю из Политбюро, прошу вас, срочно приезжайте сюда». Приезжаю в Кремль, захожу в зал. Каганович встретил меня. У него был какой‑то страшный и настораживающий вид, очень взволнованный, в глазах стояли слезы. Слышу: «Произошло несчастье. В Ленинграде убили Кирова».

Заместителя управляющего Военно‑химическим трестом и бывшего представителя польской компартии при исполкоме Коминтерна Вацлава Богуцкого звонок застал дома. С ним (в квартире 342) были его жена, библиотекарь из Института Ленина Михалина Иосифовна, и их девятилетний сын Владимир, который много лет спустя написал воспоминания.

Однажды вечером отца позвали к телефону. Он подошел, как обычно. Но вдруг во время разговора лицо его стало резко меняться. С глубоким волнением он задавал отдельные отрывочные вопросы. Ответов мы не слышали, но тон разговора и выражение его лица нас с мамой насторожили. Когда он повесил трубку, на глазах у него выступили слезы. Мама встревоженно спросила, кто звонил, что случилось? Он назвал фамилию звонившего (это был кто‑то знакомый из аппарата Коминтерна или ЦК, сейчас не помню) и тихо сказал: «Кирова убили». Такого выражения горя на лице отца я больше никогда не видел…

Родители Инны Гайстер, которой тогда тоже было девять лет, обратили внимание, что их соседи по лестничной площадке, начальник строительства Сельскохозяйственной выставки Исаак Коростышевский и его жена, горевали меньше, чем они. «Maма сказала, — рассказывала Инна, — что они так не переживают, потому что у них нет детей». Смерть Кирова стала личной трагедией, которую разные советские семьи переживали в меру своего эмоционального опыта и политической сознательности. Но все понимали, что, как сказал Хрущев, «все изменилось».

Агнесса Аргиропуло и Сергей Миронов были в Днепропетровске, где Миронов руководил областным управлением НКВД. 1 декабря Агнесса пришла домой и увидела в прихожей фуражку Миронова.

Я удивилась, что он уже дома, быстро прошла в кабинет. Гляжу, он сидит в шинели, даже не раздевался, лицо нездешнее, мысли далеко. Я уже поняла: что‑то случилось. — Что с тобой? — взволнованно. Он — коротко: — Кирова убили. — Какого Кирова? — Ну помнишь, я тебе на вокзале показывал в Ленинграде. Я вспомнила. У меня очень хорошая зрительная память. Правда, в Ленинграде я Кирова видела мельком. Как‑то у Сережи выдалось несколько свободных деньков, и мы решили «протряхнуться» в Ленинград: из Москвы на «Красной стреле» туда‑назад, там день «покутим». На вокзале мне Сережа показал, шепотом назвал: — Киров — секретарь обкома. Среднего роста, лицо располагающее, с нами поздоровался приветливо, сказал: — Что, наш Ленинград решили навестить? Начальником Управления НКВД Ленинградской области был Медведь, затем там появился еще Запорожец. Мы их обоих хорошо знали по санаторию в Сочи. Медведь Филипп — большой, плотный. Запорожец — высокий, стройный, прославился на гражданской войне, был ранен в ногу, хромал. Жена Запорожца Роза была красавицей. У них долго не было детей, прошел слух, что вот сейчас она наконец‑то на четвертом месяце. Каждый день она уходила гулять надолго в разные концы — семь‑восемь километров туда, семь‑восемь километров обратно — тренировалась, укрепляла себя к родам… — Убит? — удивилась я. — Кем? — Убийца задержан, фамилия Николаев. — И добавил, резко усмехнувшись: — Плохо работают товарищи ленинградские чекисты! У него бы, мол, такого не произошло! Но было и облегчение, что это случилось не в его области.

Приемный сын Сталина Артем Сергеев (которому в 1934 году исполнилось тринадцать), сказал буквально то же, что Хрущев: «После этого все изменилось». Близкий друг Сергеева Анатолий Грановский (сын директора Березниковского химического комбината Михаила Грановского) написал примерно то же самое:

Эта новость произвела неуловимую перемену во всем. Люди вели себя так, как будто врач сказал им, что у них опухоль и предстоит выяснить, раковая ли она. Они перестали обсуждать свое состояние и строить предположения — они просто ждали. Впрочем, скоро оказалось, что виноваты троцкисты. Я слабо представлял себе, что значит это слово, но знал, что речь идет о чем‑то чудовищном. Я всему верил и не мог вообразить, к чему приведет этот один выстрел.

<..>

***

Козлов отпущения приносят в жертву всегда и повсюду — символически (в мифах, фильмах, храмах) и во плоти (пока в США охотились на сатанистов, в ЮАР живьем сжигали колдунов и предателей, а в бывшей Югославии «этнически чистили» союзные республики). Некоторым обществам удается ограничивать жертвоприношения особыми обстоятельствами; другим приходится импровизировать акты очищения во время внезапных катастроф. Секты (группы единоверцев, противостоящие развращенному миру) — по определению осажденные крепости. Милленаристские секты (секты, готовящиеся к апокалипсису) находятся в состоянии перманентной моральной паники. Чем лихорадочнее ожидание, тем непримиримее враг; чем непримиримее враг, тем важнее внутренняя сплоченность; чем важнее внутренняя сплоченность, тем нужнее козлы отпущения.

Мюнстерские анабаптисты изгнали католиков и лютеран, ввели принудительное крещение взрослых (обязательное членство в секте для всех граждан) и пришли к выводу, что никто из правоверных не «совершенен, как совершенен их небесный Отец». Тайпинские воины потеряли способность отличать «манчжурских варваров» у ворот небесной столицы от скрытых врагов внутри. Робеспьер утверждал, что подлинные «враги народа» — не аристократы и иностранцы, столпившиеся у границы, а граждане, «разлагающие мораль и оскобляющие гражданскую совесть». Армаггедон требует охоты на ведьм.

Египет мог быть наказан многими казнями, но когда зараза распространилась на избранный народ, Моисей встал в воротах стана и сказал:

Кто Господень, — ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. Ибо Моисей сказал: сегодня посвятите руки ваши Господу, каждый в сыне своем и брате своем, да ниспошлет Он вам сегодня благословение.

Отступники не только объединяются с внешним врагом; они хуже внешних врагов, потому что они познали путь правды. Как писал Петр во Втором послании: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и вымытая свинья идет валяться в грязи».

В преддверии Конца все враги связаны друг с другом и с неправедными мыслями. Те, которые делают сознательный выбор, хуже тех, которые не слышали святой заповеди. Скрытые враги хуже злодеев с печатью на лбу. В милленаристских сектах (и унитарных государствах с сектантскими ожиданиями вроде Арагона и Кастилии времен «католических монархов») все враги злостные и скрытые, и нет врагов опаснее лжепророков.

Сатана — падший ангел; Антихрист — лже‑Христос; Иуда — облеченный особым доверием апостол. Корей, который спросил у Моисея, почему он «ставит себя выше народа Господня», — левит, поставленный Господом выше его народа (избранного из всех народов). Аарон, который отступил от Бога, сделав золотого тельца, — брат Моисея и первый священнослужитель. Мaриам, которая присоединилась к Аарону, спросив, «одному ли Моисею говорил Господь», — их старшая сестра и спасительница младенца Моисея. Иудейский бог не гнушался кумовства (Корея поглотила земля, Мариам вернулась после семидневной ссылки, а Аарон был прощен). Его неподкупные наследники не могли себе этого позволить. В проповеди об учиненном левитами побоище Кальвин сказал женевцам: «Безжалостно убивая братьев своих, вы демонстрируете преданность Богу, ибо преступаете законы природы во имя верховенства Господа».

Все сектанты практикуют самоанализ и взаимное наблюдение с целью разоблачения инакомыслия. Милленаристы подозрительнее и оптимистичнее других, потому что сегодняшние враги — последние. Как писал Петр (вопреки собственной логике):

Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания; и если не пощадил первого мира, но в восьми душах сохранил семейство Ноя, проповедника правды, когда навел потоп на мир нечестивых; и если города Содомские и Гоморрские, осудив на истребление, превратил в пепел, показав пример будущим нечестивцам, а праведного Лота, утомленного обращением между людьми неистово развратными, избавил (ибо сей праведник, живя между ними, ежедневно мучился в праведной душе, видя и слыша дела беззаконные) — то, конечно, знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания.

То, что это случалось раньше, — лучшая гарантия того, что этого больше не произойдет. Вернее, произойдет всего один раз. Беззаконники рождены как животные, «на уловление и истребление», и как животные умрут. В этот раз навсегда.

***

Большевики жили в осажденной крепости. Революция и Гражданская война сопровождались «концентрированным насилием» против легко опознаваемых врагов из верхней части бухаринского списка («паразитические слои», «непроизводительная административная аристократия», «буржуазные предприниматели‑организаторы» и «административная бюрократия»). Увещевания 1920‑х годов были попыткой преодолеть великое разочарование, аналогичной Второму посланию Петра (главная тема которого — очевидное неисполнение пророчества). Третьим и решительным боем стала сталинская революция против остального списка, включая «техническую интеллигенцию», «зажиточное крестьянство», «среднюю, а отчасти и мелкую городскую буржуазию» и «духовенство, даже неквалифицированное». XVII съезд партии провозгласил победу, условно простил сомневающихся и положил начало царствию святых.

Открытых врагов не осталось. Большинство советских граждан превратились в «беспартийных коммунистов». Государство не настаивало на коллективном крещении и изгнании номинальных иноверцев (как в случае мюнстерских анабаптистов и «отвоеванной» Испании), но результат был тот же: все подданные стали по определению верующими, а всякое инакомыслие — проявлением отступничества (а не вражеского сопротивления). Поддержание внутреннего единства требовало не концентрированного насилия, а «поперечного разреза души» (как выразился административный директор Нового театра при обсуждении «обратной стороны сердца»). Бухарин называл это дисциплиной, «принудительный характер которой тем сильнее чувствуется, чем меньше добровольной, внутренней дисциплины, т. е. чем менее революционен данный слой или данная группа пролетариата. Даже пролетарский авангард, который сплочен в партию переворота, в коммунистическую партию, устанавливает такую принудительную самодисциплину в своих рядах; она ощущается здесь многими составными частями этого авангарда мало, так как она совпадает с внутренними мотивами, но тем не менее она есть». Бухарин не раз ощутил это на себе. После праздника победы, к которому он присоединился из «обоза», все советские граждане оказались в его положении.

Насколько эффективны были самодисциплина и принудительная дисциплина? С одной стороны, квартиры наполнялись зятьями и скатертями, Дон Кихоты сменялись Санчо Пансами, а Израиль Вейцер женился на Наталии Сац и купил костюм. С другой — школа, радио и «работа над собой» успешно воспитывали таких «беспартийных большевиков», как Володя Иванов и Лева Федотов. Социализм был делом времени, а время было неуловимым, но предсказуемым. Как писал Петр: «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию». То же справедливо в отношении истории, которая терпеливо ждала, пока экономические предпосылки выстраивались в ряд, а Володя Иванов и Лева Федотов работали над собой. Враги стояли у ворот, курицы и петухи путались под ногами, но в 1934 году казалось, что большевики последуют совету Петра, сохранят веру и не поддадутся увещеваниям наглых ругателей. И вдруг, в первый день последнего месяца волшебного года, зазвонил телефон.

***

Почему убийство заметного, но ничем не замечательного чиновника привело к моральной панике, которая «все изменила»?

Первая причина — внутренняя. Советский Союз был осажденной крепостью в капиталистическом окружении, а Дом правительства — в Советском Союзе. Теория, согласно которой все советские люди в одночасье обратились в коммунистическую веру, означала, что открытые враги стали скрытыми, принудительная дисциплина перестала быть действенной, а каверинская трактовка «обратной стороны сердца» (согласно которой друг и враг — братья‑близнецы) оказалась правильной. Дом правительства находился в осаде в Советском Союзе, а старые большевики — в Доме правительства. Пока Володя Иванов и Лева Федотов работали над собой, курицы и петухи делали свое дело (темпами, о каких строители вечных домов не могли и мечтать). Святые правили болотом.

Вторая причина — внешняя. Советский Союз всегда был осажденной крепостью, но к тому времени, как XVII съезд провозгласил победу, продуктивная метафора стала геополитической реальностью. На востоке Япония оккупировала Маньчжурию и приблизилась к границам СССР. На западе родина марксизма (и традиционный антипод и отчасти учитель всего русского) попала в плен к враждебной милленаристской секте. Фашизм, который большевики считали звериным оскалом капитализма, был проявлением племенной обиды ветхозаветного типа. Падшие народы Европы восстали против Вавилона в попытке восстановить утраченное достоинство. Разные партии действовали с разной степенью решительности, но только в Германии революционное движение достигло апокалиптических масштабов, захватило власть в государстве, провозгласило третий и последний Рейх и принялось исполнять собственное пророчество. Евреи Европы стали для германского фюрера тем же, чем Идумея и «рослые Савейцы» были для древних Иудеев, а белые люди — для «израильтян» Еноха Мгиджимы и раса Тафари. Выступая в Рейхстаге 30 января 1939 года, Гитлер сказал: «Если международному финансовому еврейству удастся, в Европе и за ее пределами, ввергнуть человечество в еще одну мировую войну, следствием будет не большевизация человечества и победа еврейства, а истребление еврейской расы в Европе».

Подобно большевикам (и в отличие от большинства других милленаристов), Гитлер был в состоянии исполнить свое пророчество. Подобно большевикам (и большинству других милленаристов), он восстал против тайных источников неправедной власти. Враг был один и тот же, но большевики считали его классом, а нацисты — племенем. И те и другие считали главного конкурента орудием Вавилона. Оба следовали за Марксом, но Гитлер этого не знал, а большевики не знали этого о Гитлере и редко читали введение к «Критике гегелевской философии права» и статью о «Еврейском вопросе». Последний и решительный бой (Endkampf) должен был выяснить, кто зверь, а кто топчет точило вина ярости и гнева. Чтобы одержать победу, нужно было осушить болото.

Подробнее читайте:
Слезкин, Юрий Львович
. Дом правительства. Сага о русской революции / Юрий Слёзкин. — Москва : Издательство АСТ : CORPUS, 2021. — 976 с.

Обитатели Дома на набережной

В Доме Совета народных комиссаров жили самые влиятельные люди того времени: ученые, партийные деятели, писатели, композиторы, художники, режиссеры. По слухам, каждая кандидатура нового жильца утверждалась лично Иосифом Сталиным. Среди самых известных обитателей дома были маршалы Георгий Жуков и Михаил Тухачевский, режиссер Григорий Александров, писатель Михаил Кольцов, балетмейстер Игорь Моисеев и дочь Сталина Светлана Аллилуева.

LiveInternetLiveInternet

Вторник, 30 Октября 2021 г. 09:09 + в цитатник Galyshenka

все записи автора Одно из самых известных зданий Москвы — по сути, это город в городе – со своей полностью автономной инфраструктурой, со своим уникальным контингентом высокопоставленных жильцов, с драматическим переплетением судеб и жизненных сюжетов во времена репрессий и смены режимов. Дом на набережной, расположенный на Болотном острове (формальный адрес, улица Серафимовича, дом 2.), напротив Кремля был построен в 1931 году специально для элиты нового, советского общества. Первые жильцы въехали в него в середине десятилетия. А вскоре грянул Большой террор — и многие квартиры опустели. На место исчезнувших граждан заселялись новые, но и их судьба часто складывалась печально. С тех пор памятник конструктивизма и окружает ореол недобрых слухов. Кто-то рассказывает о призраках старых жильцов, являющихся в квартирах. Кто-то — о тайном ходе, выходившем прямо в кухни для того, чтобы именитых жильцов проще было арестовывать без лишнего шума. Так или иначе, но Дом на набережной действительно хранит память о многих трагедиях тех лет. Список жильцов, сгинувших в Гулаге намного превышает список погибших в Великой отечественной… Дом на набережной не только «символ страшных лет России», но и символ создания новой страны, здесь жили люди, которые создали промышленность Советского Союза, и героические полярные лётчики. Не стоит забывать, что в тот короткий довоенный срок ВВП страны был увеличен в 70 раз! Но и о цене конечно тоже надо помнить. Дом назывался по разному: Дом правительства, Первый Дом Советов, Дом ЦИК и СНК… В 1976 году увидела свет повесть Юрия Трифонова «Дом на набережной», в которой литератор описал быт и нравы жителей правительственного дома, многие из которых в 1930-е годы подверглись арестам и из своих комфортабельных квартир отправились в сталинские лагеря или были расстреляны. Благодаря стараниям дочери Юрия Трифонова в самом доме был открыт музей в память о репрессированных жильцах «Дома на набережной» Необходимость строительства дома для семей членов правительства и высокопоставленных руководителей возникла с 1918 год, когда сотни служащих переселились из Петрограда в Москву после переноса туда столицы государства, проблему с жильём надо было решать. 24 июня 1927 года было принято решение о начале строительства дома для ответственных работников по проекту архитектора Бориса Иофана. Стройплощадка заняла квартал на искусственном Болотный острове, а вернее не до конца осушенном болоте, образовавшимся ещё в XVIII веке после прокладки Водоотводного канала, кроме того здесь оставалось старинное Всехсвятское кладбище. С местоположением дома связана одна из легенд — якобы этим была предрешена гибель его жильцов. Но главным была функциональность. Дом находится на острове, он был относительно изолирован от простого народа, но находился в непосредственной близости от Кремля. строительство дома на набережной Строительство. 1928 год:. Из коллекции Музея Москвы. На момент начала строительства берега ещё земляные, но вскоре набережная оделась в гранит и стала местом прогулок жителей дома, тут же был оборудован причал для теплоходов и даже бассейн для купания. Пристань здесь существовала и раньше, на баржах доставлялись камень и песок, а крестьяне в лаптях перетаскивали стройматериалы на берег. В стационарной экспозиции музея представлена история строительства дома (чертежи, макеты, поквартирные планы, документальные фотографии) Дом был спроектирован Борисом Иофаном и его архитектурным бюро в стиле позднего конструктивизма. Для Москвы того времени это было грандиознейшее сооружение. Здание было высотным — в те годы в Москве не строили выше 6–7 этажа, а Дом на набережной имел в зависимости от конфигурации крыши до 12 этажей, 505 квартир, когда квартиры уплотняли до «коммуналок», в доме жило более 6000 человек — население маленького города. Это не совсем дом, в обычном представлении – это целый комплекс замкнутых зданий с внутренними дворами и переходами. Площадь территории около трех гектаров, а в комплексе зданий 25 подъездов. Здание дома предполагалось сделать суперсовременным, чтобы решить все бытовые вопросы интеллектуальной элиты советской нации, которой надлежало направить всю свою энергию на решение куда более важных государственных задач. Ведь в начале 30-х годов большинство москвичей не имели доступа к канализации и центральному водоснабжению. В Доме на набережной были не только все эти блага цивилизации. Даже уже готовая меблировка комнат была шикарной — мебель из дуба, по дизайнерским эскизам Бориса Иофанатиповой, но жильцы не могли что-либо поменять и изменить по своему усмотрению. Богатое имущество было казённое, с инвентарными номерами и новосёлы подписывали акт приёмки всего содержимого квартиры. Однажды жена историка Александра Сванидзе избавилась от предоставленного гарнитура и нарвалась на неприятности, потому что раз в год происходила проверка. Пришлось выплатить огромную сумму. Были еще детский сад на крыше, кинотеатр, химчистка, столовая, где первоначально жильцов дома кормили бесплатно, несколько магазинов, химчистка,теннисный корт и даже клуб (ныне Театр эстрады под руководством Геннадия Хазанова). Во внутренних дворах были разбиты газоны с фонтанами (после войны фонтаны демонтировали и обустроили клумбы). Но самым большим чудом для москвичей 30-х годов были… лифты. Парни, живущие в доме, приглашали девушек на свидание — покататься в лифте! С лифтами была связана и одна из легенд Дома на набережной. Якобы в доме существовал портал в другое измерение, куда люди входили, но откуда обратного выхода уже не было. Но конечно многие знали, что это за портал… В разгар сталинских репрессий никто не задавал лишних вопросов, если за пару ночей из квартиры напротив резко исчезали все люди. Меньше знаешь — крепче спишь, и есть шанс, что к тебе-то не приедут посреди ночи на грузовом лифте — в Доме, конечно, была прослушка. Да, сталинские репрессии затронули многих, но высших партийных и государственных служащих они закономерно затронули очень сильно. В музее Дома на набережной два списка: погибших в Великой Отечественной и репрессированных. Так вот, список репрессированных намного больше. Курировал стройку нарком внутренних дел Генрих Ягода, не преминувший использовать новый дом в интересах своего ведомства. На первом этаже были предусмотрены конспиративные квартиры для чекистов, а в подъезде № 11 была только лестница и окна — ни квартир, ни лифта. По конспирологической версии, из этого подъезда прослушивали квартиры высокопоставленных чиновников, едва отпраздновавших новоселье и тут же оказавшихся под колпаком «компетентных органов». С отсутствием 11 подъезда связана одна из тайн Дома на набережной, то ли здесь был прямой ход в Кремль и прямо на Лубянку, или выход в подвалы, где расстреливали жильцов, и даже находился причал для подводной лодки…Небольшая легкая подводная лодка без массивного перископа, чтобы плавать в неглубокой Москве-реке вполне могла взять на борт VIP-персону и спасти ему жизнь в случае дворцового переворота или репрессий.

В доме, который до 1991 года находился на особом балансе КГБ, могли поселиться только сотрудники различных ведомств и служб, «ответственные работники», герои Гражданской войны, старые большевики, выдающиеся учёные и писатели, служащие Коминтерна, герои войны в Испании, а также обслуживающий персонал с безупречной рабоче-крестьянской биографией и готовностью служить в ЧК. Самыми престижными считались подъезды, окнами выходившие на Кремль. Там и квартиры были шести- и семикомнатные, были конечно и однокомнатные, с видом на служебные помещения. Квартиры давались по чину, а не по деньгам, как теперь. По меркам тех времен жильцам очень повезло — отдельные благоустроенные и полностью меблированные квартиры, украшенные фресками и лепниной. Есть лифты, горячая и холодная вода, полное обеспечение. Никаких забот и хлопот — другие о такой роскоши могли только мечтать. Живи, как говорится, и радуйся. Но радость эту каждый день отравлял яд страха — «чекисты» в черных-черных куртках и черных-черных хрустящих сапогах, приходящие по ночам. Брали обвиняемого и увозили в неизвестном направлении. Затем приходили за его женой. Ее ссылали в АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников родины в Казахстане), а детей — в детприемник. В детприемниках детей переименовывали, и найти их потом было невероятно сложно. В Доме некоторое время жили дети самого Сталина — Светлана и Василий, сын Феликса Дзержинского – Ян, архитектор Дома на набережной Борис Иофан (сам проектировал – сам и жил); Одними из первых жильцов числятся Куйбышев, маршал Жуков, маршал Тухачевский (расстрелян в 37-м); маршал Баграмян, генерал Каманин, будущий генсек Никита Хрущев, ученые и технические специалисты, конструктор ракетно-космической техники Глушко, летчик и участник арктических экспедиций Михаил Водопьянов, хирург-онколог академик Николай Блохин, поэт Демьян Бедный, а еще Артем Микоян, Алексей Косыгин, писатель Александр Серафимович, в честь которого названа улица, на которой находится Дом. Хореограф Игорь Моисеев. До сих пор во всех подробностях сохранилась квартира знаменитой балерины Улановой – огромное количество людей, повлиявших на Историю. /fotki.yandex.ru/next/users/evge-chesnokov/album/173001/view/962819?page=1″ target=»_blank»>

vge-chesnokov/album/173001/view/962817?page=1″ target=»_blank»> Отдельно в ряду знаменитостей, живших в Доме на набережной, стоит имя писателя Юрия Трифонова — автора повести «Дом на набережной», что впоследствии вытеснило первоначальное «Дом правительства». Семья Юрия Трифонова проживала в этом доме и его родители в 1937-1938 годах оказались в жерновах сталинских репрессий. В основе повести — реальные события, происходившие с жильцами Дома.

2 ноября 1989 года считается днём рождения краеведческого музея «Дом на набережной», директором которого является Ольга Романовна Трифонова: «Мы находимся в бывшей квартире, если грубо сказать,- вертухая, а если вежливо сказать,- охранника первого подъезда, самого престижного подъезда Дома на набережной. После перепланировки музей получил ещё одно помещение, где воссозданы интерьеры жилой комнаты. Музей организовала жительница дома, женщина фантастической энергии Тамара Андреевна Тер-Егиазарян (1908-2005). Со временем народный музей преобразовался в муниципальный, а затем — в государственный.

Посетителей встречает чучело пингвина, привезённого когда-то из северной экспедиции лётчиком Ильёй Мазуруком (то ли пингвин сам забрался в самолёт, то ли лётчики захватили животное на память.

воссоздана среда обитания партийных работников и советской интеллигенции 1930-х (личные вещи, фотографии, подлинная мебель, выполненная по эскизам главного архитектора дома Б.М. Иофана)

Все экспонаты переданы в дар музею жильцами дома, некоторые даже были случайно найдены. Прежнее поколение умирает или продает квартиры, въезжают новые жильцы, они выносят на помойку возле дома бесценные свидетельства истории и культурные ценности: старинные фотографии знаменитых людей, предметы быта и одежды. Например, могут вынести генеральский мундир крупного советского военачальника или стеклянные фотопластинки известного фотографа. А сколько всего интересного рассказывали старые жители Дома на набережной! экскурсии проводятся под включенный патефон Личные вещи жильцов дома. Фрагмент экспозиции Музея «Дом на набережной» Особую ценность и гордость сотрудников музея составляют архивы. Здесь сохранилась переписка репрессированных жильцов здания, многочисленные документы, даже личные записи и дневники. Фуражка нквдешника ненастоящая. В Доме на набережной жили и жертвы, и палачи: кровавый Г. Ягода, нарком-убийца Ежов, Вышинский, Каганович, или человек, участвовавший в расстреле царской семьи (позднее Филипп Голощёкин был арестован по обвинению в троцкизме и расстрелян). Здесь всё перемешалось, как и во всей русской истории ХХ века. Портрет Сталина, нарисованный кем-то из жильцов Юрий Трифонов в романе «Время и место» написал великую фразу: «Это были времена величия малых поступков». Например создатель Ботанического сада Николай Цицин однажды увидел во дворе мальчишек с грудным ребёнком. Оказалось, что ребята услышали плач, тайком залезли в опечатанную квартиру соседей и нашли в стенном шкафу младенца. Обласканный властью академик не прошёл мимо, взял ребёнка «врагов народа» и велел своей домработнице увезти его в деревню. Так он спас одну жизнь. Сейчас уже трудно отделить легенды от фактов…Среди самых «прославленных» призраков дома — безымянная дочь командарма. Якобы ее отца и мать арестовали днем на службе, а когда вечером пришли за ней, девушка отказалась открывать дверь, пригрозив чекистам отцовским наганом. Рисковать, по легенде, они не стали и просто забили окна и двери в квартиру, отключив воду, свет и телефон. Девушка долго просила о помощи, затем крики из замурованной квартиры стихли. С тех пор призрак дочери командарма якобы иногда появляется ночью на набережной перед Театром Эстрады. В доме, с которым связано столько трагически оборванных судеб, произошла реальная история с одной из современных жительниц дома, которую преследовал полтергейст. Когда подняли архивы на её квартиру, выяснилось, что в годы репрессий всех жильцов расстреляли. Но мало ли таких квартир было в Доме на набережной? В те годы расстреливали и ссылали целыми семьями, а освободившиеся площади снова быстро заселяли. Еще одна легенда Дома на набережной, мальчик-пророк Лева Федотов,который в своих дневниках якобы предсказал Вторую мировую и то, что СССР будет поначалу нести большие потери, а война примет затяжной характер.

В центре зала есть инсталляция, посвящённая людям, погибшим в 1937 году, и милые люди из какого-то заводика в Останкино помогли найти куски колючей проволоки старого образца. Музей «Дом на набережной» — это не только музей истории всех жителей дома 1930-50-х гг., но и истории страны. Здесь сохранился концентрат истории, культуры, политики. Здесь сохранились материальные свидетельства прошлой жизни: предметы быта, фотографии. Удивительным образом, здесь продолжают жить люди той эпохи, некоторые перевалили свой 100-летний юбилей. в Доме на набережной жило и продолжает жить большое количество долгожителей. С 1997 ежегодно, в марте, проводятся выставки и встречи «Столетия», посвященные памяти тех жителей Дома, кому бы исполнилось 100 лет в прошедшем году. Один из залов отдан под временные выставки, посвященные судьбам жильцов дома: выставка книг, написанных жильцами дома, и книг о его жильцах: Т.И. Шмидт «Дом на набережной. Люди и судьбы» (М., 2009); книга Т. А.Тер-Егиазарян (в соавторстве) «Окнами на Кремль» и др. Фотографии Игоря и Ларисы Ширяевых; из архива Артема Задикяна. Официальный сайт: https://museum-dom.ru https://www.gulagmuseum.org/showObject.do?language=1&object=57926 https://evgechesnokov.livejournal.com/78191.html https://happy-galla.ru/kuda-poyti/dom-na-naberezhnoy https://voxxter.ru/exposition/1371/?city_id=313#prettyPhoto https://fasolki.ru/2014/08/отзыв-об-экскурсии-дом-на-набережной/ https://www.interesmir.ru/fotograf-artem-zadikyan-rasskazyivaet-dom-na-naberezhnoy/ https://iz.ru/657346/evgeniia-priemskaia/moskva-prizrachnaia

Метки:
ссср москва дом

Процитировано 29 раз Понравилось: 43 пользователям

Нравится Поделиться

0

Нравится

• 43
  Запись понравилась
• Процитировали
• 0
  Сохранили

• Добавить в цитатник
• 0
  Сохранить в ссылки

Понравилось43
0

Дом с привидениями

Дом на набережной занимает особое место в городском фольклоре. Еще с 1930-х годов известна легенда, которая гласит, что из него существует подземный ход на Лубянку. Говорят жители дома и о том, что в нем можно увидеть призрак дочери командарма. Якобы родителей одной девушки арестовали на службе, а когда чекисты приехали за дочерью, она, вооруженная отцовским наганом, пообещала пристрелить любого, кто попробует войти. Тогда глава НКВД Николай Ежов отдал распоряжение отключить все коммуникации и замуровать девушку в квартире.

Инфаркт спас жизнь

Искусствовед, социолог Анатолий Голубовский: А вообще моя семья живет здесь с 1935 года, квартиру дали моему деду Борису Волину. Он был профессиональный революционер, во время октябрьского переворота вместе с астрономом Штенбергом обстреливал Кремль, выбивая оттуда юнкеров. Дед руководил, а остальные рассчитывали траектории, чтобы удары не повредили Кремль. В 1933-35 годах он был начальником Главлита, потом заместителем наркома просвещения РСФСР Бубнова. Они ссорились постоянно, и как-то раз во время ссоры, по семейной легенде, Бубнов запустил в дедушку пресс-папье. Тот отправился домой и написал письмо в ЦК о том, что не может работать с Бубновым. На дворе стоял страшный 1937 год.

Фото: Владимир Яроцкий, m24.ru

Дедушку на почве этой ссоры хватил инфаркт, и почти год он мыкался по больницам и санаториям. В это время весь наркомат просвещения был уничтожен, так что инфаркт его, по сути, спас. Дед умер в 1956 году.

Фото: Владимир Яроцкий, m24.ru

Атмосфера в доме в 1930-е годы была действительно непростая. Мама рассказывала, что, когда она возвращалась из школы домой, всегда ехала на лифте на этаж выше. Убеждалась, что в пролете не стоит сотрудник НКВД — в обратном случае было бы понятно, что идет обыск или арест — и только после этого спускалась на свой этаж и шла домой. Но она не могла представить свою жизнь без дома. А в 1980-е годы она стала активным участником инициативной группы по созданию музея “Дом на набережной”.

Фото: Владимир Яроцкий, m24.ru

Мнение эксперта

Музей был создан в 1989 году по инициативе местных жителей. В доме еще оставался красный уголок, такая пропагандистская стена при парткомах, где висят стенгазеты, решения партии и другие важные и неважные вещи. И жители под руководством очень деятельной женщины Тамары Андреевны Тер-Егиазарян устроили в этом уголке народный музей: фотографии, вырезки из газет, плюс начали собирать архив. Мне позвонили и пригласили посмотреть, а в 1998 предложили стать директором музея. Я не собиралась занимать эту должность, так как мне казалось, что быть директором — не мое. Но Тамара Андреевна меня уговорила.

Фото: Владимир Яроцкий, m24.ru

В музее собралась уникальная коллекция среды обитания 1930-х годов, подлинные реалии эпохи. И большой архив, который пополняют жители. Бывают трогательные истории. Так, однажды к нам пришел пожилой человек и сказал, что он воспитан в детском доме, где ему дали имя, но ему кажется, что он жил в этом доме. Мы стали его расспрашивать, и действительно по обрывкам воспоминаний установили, кто он и как его настоящее имя. Ведь часто дети репрессированных родителей оказывались именно в детдомах.

Какое у меня к дому отношение? Юрий Валентинович избегал этот дом, не любил о нем вспоминать, избегал его. И это передалось мне. Дом у меня вызывал какое-то опасливо-тревожное отношение, и тень этого сохранилась до сих пор”.

Ольга Трифонова

Директор музея “Дом на набережной”