Прогулка по театральным местам Москвы: Станиславский, Немирович-Данченко, Вахтангов, Мейерхольд, Чехов

Памятник А. Н. Островскому

— памятник писателю Александру Николаевичу Островскому. Установлен в Москве на Театральной площади перед зданием Малого театра в 1929 году. Скульптор — Николай Андреев, архитектор — Ф. О. Шехтель[1]. Памятник выполнен из бронзы и располагается на гранитном постаменте.

История

Идея создания памятника А. Н. Островскому принадлежит Обществу русских драматургических писателей и оперных композиторов[2]. Местом для монумента было выбрано пространство перед зданием Малого театра, так как на его сцене было поставлено большинство пьес писателя. Сбор средств на его возведение был завершен ещё в 1918 году, но строительство пришлось отложить из-за революции[2].

В 1923 году праздновалось столетие со дня рождения Александра Островского. По этому случаю 13 апреля был заложен первый камень будущему памятнику великому русскому драматургу. Также был объявлен конкурс на лучший проект. По итогам этого конкурса автором памятника стал скульптор Николай Андреев. Вместе со своим братом Вячеславом, тоже скульптором, Андреев изучил сотни фотографий Островского[2]. Во время работы Николай Андреев болел воспалением лёгких, но не прекращал трудиться над памятником. Работа продолжалась до 1928 года. Процесс отливания памятника в бронзе затянулся и его открытие перенесли на 1929 год[3]. Проект постамента памятника — одна из последних работ архитектора Ф. О. Шехтеля. Работы по возведению постамента по проекту Шехтеля выполнил уже после его смерти архитектор И. П. Машков[1][4].

27 мая 1929 года памятник был открыт в присутствии членов партии и правительства на площади Свердлова (ныне Театральной) в Москве[5].

Какие памятные места Москвы связаны с именем Ост­ровского?

Какие памятные места Москвы связаны с именем А.Н. Ост­ровского?

Малая Ордынка, дом № 9 по Голиковскому переулку.

Голиковский переулок расположен под прямым углом к Пятницкой улице, а другим концом упирается в церковь свято­го Климента (XVIII в.). В начале XIX в. здесь жили дворяне, а за­тем разночинцы и купцы. В то время это – очень зеленый уголок Москвы: цепь садов тянулась по Пятницкой улице и по Голиковскому переулку. Если Пятницкая улица состояла в основном из каменных купеческих домов, то в Голиковском переулке дома были деревян­ные. На углу переулка и Пятницкой улицы на плане XIX в. значится полицейская будка, где днем и ночью стоял будочник, блюститель порядка, такой, как квартальный Тигрий Львович Лютый из пье­сы «Не было ни гроша, да вдруг алтын». В доме во дворе храма Покрова, принадлежавшем диакону этой церкви, Н.Ф. Островский, отец писателя, снял в конце 1822 г. квартиру. Семья Островских жила в верхнем этаже. Здесь 31 марта 1823 г. в четвертом часу утра родился Александр Николаевич Островский. Сейчас здесь располо­жен Дом-музей А.Н. Островского (филиал Государственного цен­трального театрального музея).

Постепенно семья Островских разрасталась: появилось еще несколько детей- Наталья (1824), Михаил (1827), Сергей (1829), и Николай Федорович купил собственный дом в Монетчиках, входивших в Пятницкую часть, но к началу 30-х гг. и он оказал­ся мал для большой семьи, и Островские перебираются в боль­шой дом на Житной улице (дом № 8, не сохранился). Семья ме­няла местожительство, но все переезды не выходили за границы Замоскворечья. О Замоскворечье А.Н. Островский писал: «И отку­да бы ты ни пришел, человек, сейчас узнаешь, что у нас праздник. Во-первых, потому узнаешь, что услышишь густой и непрерывный звон во всем Замоскворечье. Во-вторых, потому узнаешь, что по всему Замоскворечью пахнет пирогами».

Пятницкая улица – одна из больших торговых улиц, «одна из жил Замоскворечья» (Ап. Григорьев), в которую вливается мно­жество переулков, например Болванские переулки, или попро­сту Болванка. В «Записках замоскворецкого жителя» Островский пишет: «…Рассказывают, что там есть такие места, что и жить страшно. Отчего страшно? – спросите вы. А вот отчего, скажут вам: там есть место, называемое Болванка. А почему она Болванка? Потому, что стоял татарский бог, по-нашему сказать – идол, а по- татарски – болван. Вот и изволь жить на этом месте. На таких ме­стах хозяева от домов отказываются, никто не покупает, да и самим жить жутко».

Описан у Островского и Зацепский рынок, о нем говорит бедный чиновник Бальзаминов в комедии «За чем пойдешь, то и найдешь»: «Какое необразование свирепствует в нашей стороне, страсть!.; Обращения не понимают, человечества нет никакого. Пройди по рынку мимо лавок лишний раз – сейчас тебе прозвище дадут, кличку какую-нибудь. Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие; только и делают, что собак гладят да играют с ними, а собаки-то, маменька, как львы».

В 1835 г. А.Н. Островского определили в 1-ю московскую гимназию, помещавшуюся на Волхонке (дом №16-18). Знания о Москве у Островского становились все шире.

В апреле 1840 г. отец писателя приобрел новое владение – по Большому Николоворобьинскому переулку (ныне на месте домов № 3-9 по Серебряническому переулку). Здесь на большой терри­тории, выходившей одной стороной на Яузу, размещалось пять жилых и несколько нежилых строений. Семья Островских жила в большом двухэтажном доме. Сюда к отцу драматурга приходили клиенты-купцы, здесь рассматривались дела банкротов.

С именем Островского связан и Московский университет, рас­полагавшийся на Моховой улице. Здесь писатель учился на юриди­ческом факультете в 1840-1843 гг. Здесь же на Моховой улице (дом № 7, не сохранился) располагался и московский Коммерческий суд, в котором А.Н. Островский служил с 1845 по 1851 г. Совестный суд, в котором А.Н. Островский служил ранее, располагался в зда­нии Присутственных мест на Воскресенской площади.

С конца 1840-х гг. Островский посвящает свою жизнь ли­тературе и театру. Вспоминая эти годы, Аполлон Григорьев пи­сал: «Явился Островский, и около него как центра- кружок». В этот кружок входили товарищ Островского по гимназии, поэт и переводчик Н.В. Берг, молодой актер, замечательный рассказ­чик И.Ф. Горбунов, Ап. Григорьев, композитор А.И. Дюбюк, поэт Л.А. Мей, артист Пр.М. Садовский. Часто собрания кружка проис­ходили в доме Ап. Григорьева на Малой Полянке (дом № 12) либо на Елоховской улице (дом № 2) в казенной квартире Л.А. Мея, ко­торый в начале 1850-х гг. был инспектором 2-й московской гимна­зии.

Говоря о Москве времен А.Н. Островского, нельзя не упомя­нуть и о кофейне Пчелкина, располагавшейся против Исторического музея, игравшей значительную роль в литературной и театральной жизни Москвы. Она занимала второй этаж двухэтажного дома купца Горюнова, выстроенного еще в 1782 г. Вечерами здесь со­бирались профессора и студенты Московского университета, писа­тели, актеры Малого театра, обсуждались литературные новинки и новые театральные постановки. Здесь бывали В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Т.Н. Грановский, А.Н. Островский, М.С. Щепкин, Пр.М. Садовский, И.Ф. Горбунов и др. «Кто знает, сколько кофей­ня Пчелкина разнесла по Руси истинной любви к науке и искус­ству», – вспоминал А.А. Фет.

Зимой 1849-1850 г. событием литературной жизни Москвы стало чтение комедии А.Н. Островского «Свои люди – сочтемся!».

3 ноября 1849 г. Островский читал свою пьесу у М.П. Погодина, в его доме на Девичьем поле (Погодинская ул., дом № 10-12). Еще в середине 1830-х гг. историк М.П. Погодин купил себе дом на Девичьем поле, а в 1850-х гг. построил там флигель в виде рус­ской избы. Здесь и устраивались разнообразные литературные ве­чера.

Дружеские отношения связывали А.Н. Островского со многими русскими писателями и актерами: он бывал и в доме Л.Н. Толстого в Хамовническом переулке (ул. Льва Толстого, дом № 21), и в доме известной актрисы Малого театра Е.Н. Васильевой, одной из лучших исполнительниц женских ролей в пьесах драма­турга (Остоженка, дом № 4), и в других известных домах Москвы.

Последние годы жизни А.Н. Островского связаны с домом №14 на Волхонке. В 1877 г. драматург снял здесь большую и удобную квартиру в доме С.М. Голицына. Это был роскошный особняк, в котором в 1865 г. С.М. Голицын открыл один из первых музеев общественного пользования. Он состоял из картинной га­лереи, отдела древностей и библиотеки. Просуществовал музей до 1886 г., а затем был продан с аукциона. Значительная часть его коллекции попала в петербургский Эрмитаж. В этом доме занимал квартиру и А.Н. Островский. Здесь в гостях у драматурга бывали А.Ф. Писемский, И.Ф. Горбунов, И.С. Тургенев, П.И. Чайковский, Н.А. Римский-Корсаков, многие артисты Малого театра. В доме Голицына были завершены «Бесприданница», «Таланты и поклон­ники», «Сердце не камень» и другие пьесы.

Предполагая после летнего отдыха получить казенную квар­тиру, А.Н. Островский 17 мая 1886 г. поселился в гостинице «Дрезден» на Тверской улице (на месте современного дома № 6). Он перенес здесь тяжелые приступы грудной жабы, а 28 мая уехал в свою усадьбу в Щелыково, где скончался 2 июня 1886 г.

Вся жизнь А.Н. Островского была связана с Малым театром, который и ныне называют Домом Островского.

В Москве существуют два памятника драматургу. Первый – на Театральной площади перед зданием Государственного ака­демического Малого театра (скульптор Н.А. Андреев, архи­тектор И.П. Машков, установлен в 1929 г.), второй- на улице Малая Ордынка, 9, перед зданием Дома-музея А.Н. Островского (скульптор Г.И. Мотовилов, архитектор Л.М. Поляков, установлен в 1954 г.).

Примечания

1. ↑ 12Бранденбург Б. Ю., Татаржинская Я. В., Щенков А. С.
   Архитектор Иван Машков. — М.: Русская книга, 2001. — С. 67. — 136 с. — ISBN 5-268-00413-1.
2. ↑ 123
   [www.camper-shoes.ru/content/progulki-po-moskve-pamyatnik-ostrovskomu Прогулки по Москве: памятник Островскому]
3. [www.planengo.ru/place/pamyatnik_anostrovskomu/more Памятник «А. Н. Островскому»]
4. Кириченко Е. И.
   Ф. О. Шехтель. Жизнь. Образы. Идеи. — М.: Прогресс-Традиция, 2011. — С. 344. — 360 с. — ISBN 978-5-89826-374-4.
5. [www.intomoscow.ru/modules.php?name=Contentp&pa=showpage&pid=7&cid=a Памятник Островскому]

Отрывок, характеризующий Памятник Островскому (Москва)

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною. Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность. В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим. На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.

Вокруг установки памятника Вахтангову возле театра его имени сохраняется интрига

Возле центрального входа, у самых колонн исторического здания металлическим барьерами уже огородили место — именно здесь расположится бронзовый Евгений Багратионович. Рабочие готовят железобетонное основание размером 3 на 3,5 метра, на него позже уложат гранитные плиты и установят собственно сам памятник.

— Мы начали где-то год назад, — рассказывает мне директор театра Кирилл Крок. — Столько времени понадобилось для подготовки всей технической документации, создания и утверждения макета, согласование его в различных инстанциях. И сейчас работы вступили в заключительную стадию — идёт отливка памятника в мягком материале в полную его величину. Когда этот вариант будет нами окончательно согласован, начнётся отливка в бронзе.

Над воплощением образа Вахтангова работает авторский коллектив под руководством известным скульптора Александра Рукавишникова. В его состав также вошли архитектор Игорь Вознесенский и, что немаловажно, главный художник театра Максим Обрезков. Особенно стоит подчеркнуть тот факт, что памятник своему основателю театр делает исключительно на собственные средства.

— Около 25 миллионов рублей уйдёт на все работы — от старта до установки памятника. То есть, ни копейки государственной здесь нет, все средства, вложенные в этот проект, заработал сам театр, — подтверждает директор.

-Все-таки хотелось бы понять как будет выглядеть Евгений Багратионович?

-Мы хотим сохранить интригу до момента открытия памятника. Могу сказать лишь, что это будет Вахтангов в неформальном, непривычном виде.

-В таком случае мы его узнаем? На всех фото — это красивый, изящного сложения мужчина, такой романтичный образ.

-Узнаем, ведь памятник выполнен по историческому снимку 1911-13 года (правда, точной даты нет). Он относится к тому периоду, когда Евгений Багратионович вместе со своим учителем Леопольдом Сулержицким отдыхал в Крыму, в Евпатории.

Да, вначале прошлого века Евгений Вахтангов числился актером в труппе популярного Московского Художественного Театра, но уже тогда ярко проявил себя как автор, режиссер и музыкант, участвуя в кабаре «Летучая мышь» и «Бродячая собака». Он уже тогда предпринимал первые шаги по созданию своей театральной студии, хотя руководство МХТ категорически не разрешало ему работать на стороне. Талантливые ученики, громкие спектакли, шумный успех, обожание публики ждали его впереди.

И уж тем более вряд ли он думал и вряд ли знал, что его студия, состоящая из страстных и одержимых театральным искусством студентов-любителей, когда-то станет самым известным театром в стране и доживет до столетнего юбилея. Тем не менее факт остаётся фактом: Вахтанговский сегодня — это успех, яркие аншлаговые спектакли, талантливая труппа и самое большое количество гастролей за рубежом. А бронзовое изваяние его создателя встанет точно по центру у фасада театрального здания в проеме архитектурного портала. Отовсюду будет хорошо виден, а вечерами ещё и подсвечен.