«Город на память». 323. Пречистенка: от Церетели до Садового кольца
13 мая 2021 года Фотопроект «Город на память». 323. Пречистенка: от Церетели до Садового кольца
До революции среди обитателей Пречистенки преобладало дворянство и богатое купечество, в советские годы новые дома строились для Совета министров и сотрудников компетентных органов. Нынешняя Пречистенка подтверждает свой элитный статус, собирая на приёмы современную аристократию и персонажей светской хроники.
Пречистенка, № 19 — дом князя А.Долгорукова, построен в 1780-х годах, предположительно, Матвеем Казаковым. Первоначально центральная часть дворца со строгим крупным портиком, увенчанная бельведером с куполом, соединялась с боковыми флигелями, колонными галереями на аркадах — уникальная для городских усадеб Москвы композиция. Фасады флигелей были о окнами и балконами на фигурных кронштейнах (сохранились). Во дворе был полукруглый корпус служб.
В 1812 году дом сгорел и отстраивался до 1847 года. Бельведер исчез, сквозные арки, ведущие во двор, были заложены. На боковых флигелях появился эклектический декор. В 1869 году были разобраны службы во дворе и пристроены два трёхэтажных корпуса для учебного заведения, которое поместилось в доме. В 1863 году в доме разместилось заведение для девочек-сирот Александро-Мариинское женское училище, основанное «кавалерственной дамой» генеральшей Чертовой и преобразованное позднее в Александро-Мариинский институт благородных девиц.
Смотрите старые фотографии: Александро-Маринский Институт. Белошвейная мастерская. 1905-1911 гг.: https://pastvu.com/p/37255
Институтки получали образование воспитательниц начальных училищ и домашних воспитательниц — прошедшим общий курс обучения и учительниц — прошедшим полный курс обучения. В советские годы здание перешло в ведение Министерства обороны. Сейчас — музейно-выставочный комплекс Российской Академии художеств «Галерея искусств Зураба Церетели».
В наши дни в особняке проходят модные показы, выставки, презентации
Валентин Юдашкин
Вячеслав Зайцев и Елена Кондулайнен
Семья Михалковых
Пречистенка, № 21 — городская усадьба, сложившаяся в 1810-х годах, в разные годы принадлежала генералу А.Тучкову и графу С.Потёмкину. В 1899 году усадьбу купил представитель знаменитого купеческого рода И.Морозов, организовавший в доме галерею живописи. В 1905 здание было реконструировано (архитектор Л.Кекушев) с учётом размещения коллекции. В 1928 году в морозовском доме организовали Государственный музей нового западного искусства, объединив в нем щукинскую и морозовскую коллекции. С 1948 года здесь размещается Президиум Академии художеств.
Пречистенка, № 23 — современное здание (2010) на месте городской усадьбы А.Татищева-А.Лопухина, от которой оставили только исторический фасад
Пречистенка, № 24 — доходный дом (1904, архитектор С.Кулагин) фигурирует в романе Булгакова «Собачье сердце» как «калабуховский дом». До революции здесь жил родной дядя писателя Николай Покровский, известный в Москве врач-гинеколог, ставший одним из прототипов профессора Преображенского. Его квартира оказалась первым московским пристанищем молодого Булгакова: в 1916 году он приезжал сюда с женой погостить на неделю.
Пречистенка, № 25 — доходный дом Н.Улих (1911-1912, архитектор В.Рудановский)
Пречистенка, № 26 — жилой дом (1926)
Пречистенка, № 27 — доходный дом А.Половинкина (1910-1911, архитектор В.Кильдишев)
Пречистенка, № 28 — жилой дом на 20 квартир построен в 1904-1906 годах по проекту Льва Кекушева для Московского торгово-строительного акционерного общества. В 1906 году продан петербургскому купцу И.Исакову.
Пречистенка, № 29 — доходный дом (1910, архитектор А.Остроградский)
Пречистенка, № 30 — многоквартирный жилой дом (1968), построенный для Совета Министров СССР
Бронзовый памятник художнику Василию Сурикову открыт в 2003 году (скульптор Михаил Переяславец, архитектор Анатолий Семенов). Среди самых известных картин Сурикова «Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова», «Меньшиков в Березове», «Покорение Сибири Ермаком», «Переход Суворова через Альпы».
Пречистенка, № 31 — жилой дом сотрудников правоохранительных органов (1935-1937, архитектор З.Розенфельд).
Смотрите старые фотографии: До 1933 года на месте дома для милиционеров стояла церковь Троицы Живоначальной в Зубове. 1881 год: https://pastvu.com/p/8436
Смотрите старые фотографии: Валютный магазин «Берёзка». 1990 год: https://pastvu.com/p/416489
Пречистенка, № 32 строение 1 — городская усадьба Охотниковых. В 1868-1917 годах здесь размещалась частная мужская гимназия педагога и общественного деятеля Л.Поливанова. В настоящее время в здании бывшего главного дома усадьбы размещаются Детская музыкальная школа № 11 имени В.И.Мурадели и Детская художественная школа № 1 имени Серова.
Во дворе городская усадьба Степановых «с циркумференцией» (XIX век)
Внезапный весенний снег 12 мая 2021 года
Пречистенка, № 33 строение 2 — жилой дом Павла Голохвастова с погребами (1782-1785)
Пречистенка, № 34 — жилой дом (1929)
Пречистенка, № 35 строение 1 — главный дом городской усадьбы надворного советника Петра Самсонова, деревянное здание, возведённое в 1819 году на каменных подвалах XVIII века. Ансамбль дополняют левый каменный флигель, построенный в 1836 году, и въездные ворота. Декорация фасада частично изменена во второй половине XIX века, когда были добавлены лепное украшение наличников, тяги карниза и, возможно, сочный орнаментальный фриз портика.
Пречистенка, № 35 строение 5 — западный флигель городской усадьбы П.Самсонова (1879)
Пречистенка, № 36 строение 1 — современная постройка, реконструкция старинного особняка
Смотрите старые фотографии: Кропоткинская улица, 36. 1982-1985 гг.: https://pastvu.com/p/97579
Пречистенка, № 36 строение 2 — жилой дом принадлежал генерал-майору Михаилу Наумову и княжне Наталье Волконской. Построен в 1833 году, перестроен под доходный дом в 1897-м. С 1926 года здесь размещалась детская библиотека № 13 имени Н.К.Крупской, с конца 1960-х — мастерская реставратора Саввы Ямщикова.
Смотрите старые фотографии: Кропоткинская улица, 36. 1950-1970-е годы: https://pastvu.com/p/363795
Пречистенка, № 38 — современное здание НИИ «Биотехника». В 1894 году здесь был выстроен трёхэтажный каменный жилой дом (архитектор И.Мейснер), перед революцией принадлежавший Российскому обществу застрахования капиталов и доходов «Жизнь». В 1988-1990 годах дом был разобран в связи с аварийным состоянием и на его месте выросло новое здание.
Смотрите старые фотографии: Кропоткинская улица, 38. 1930-1939 гг.: https://pastvu.com/p/360393
Пречистенка, № 39 — доходный дом Лихутина. Первая очередь, выходящая фасадом на Пречистенку, возведена в 1892 году по проекту архитектора А.Остроградского, а часть, выходящая на Зубовский бульвар, построена в 1913 году по проекту архитектора И.Кузнецова. С 1950-х годов до 1991 года здание занимало Министерство легкой промышленности РСФСР.
Смотрите старые фотографии: Кропоткинская улица, 39. 1930-1933 гг.: https://pastvu.com/p/36415 Обратите внимание на здание справа, стоящее поперёк Садового кольца. В 1935 году начнётся расширение проезжей части кольца и подобные препятствия пойдут под снос.
Пречистенка, № 40 — доходный дом А.Кунина-Л.Матвеевского (1903-1904, архитектор Ф.Кольбе). В 2000-е годы в процессе реконструкции дом подрос почти в два раза.
Смотрите старые фотографии: Доходный дом А.Кунина-Л.Матвеевского. Начало ХХ века: https://pastvu.com/p/31123
Узнать больше: https://www.peshegrad.ru/articles/moskovskij_sen_zhermen_velikolepnaya_prechistenka https://trassa.narod.ru/moscow/prechistenka/prechistenka.htm
Фотографии: Евгений Чесноков
В следующем сюжете — Манежная площадь…
Все фотоистории проекта «Город на память»:
Рубрика: Личные блоги. Метка: Москва.
Другие публикации
23.11.2020 в 11:28
Жизнь в красной зоне
Будни ковидного госпиталя на ВДНХ.
08.09.2020 в 00:30
День закрытия 33-й Московской международной книжной ярмарки в «Манеже»
Корреспондент «РБ» делится фото и сопровождает их судорожной рефлексией от крайнего дня ММКЯ
12.08.2020 в 16:05
ВДНХ отметила День рождения
После нескольких месяцев онлайн-мероприятий на ВДНХ вернулись развлечения.
12.08.2020 в 15:55
Ускорить оформление ДТП поможет велопатруль
В Москве на Лесной улице и внутри Бульварного кольца приступил к работе велопатруль.
22.07.2020 в 22:56
Опасная пицца
Сумка курьера парализовала движение в центре Москвы и доставила хлопот спецслужбам. Рассказывает наш корреспондент.
29.06.2020 в 15:04
#ОСТАВАЙСЯНАУЛИЦЕ
Ещё месяц назад мы сидели дома под лозунгом #оставайсядома. Но есть люди, у которых дом это улица. Куда деваться им?
26.06.2020 в 11:24
«Русский блоггер» прошел околопарадом
Парадные и непарадные впечатления наших корреспондентов
08.06.2020 в 19:40
Как москвичи по графику гуляли
С 1 июня москвичам разрешили гулять на улице, но не всем сразу и не везде.
06.06.2020 в 20:57
Высоко-петровский монастырь открыл двери прихожанам
Высоко-петровский монастырь в центре Москвы вновь стал доступен для верующих.
01.06.2020 в 20:37
Электрички готовы к лету
Свыше 450 электропоездов подготовят к летней пассажирской кампании.
15.05.2020 в 16:25
В Москве повторно продезинфицировали Курский вокзал
15 мая сотрудники МЧС провели повторную дезинфекцию Курского вокзала.
01.05.2020 в 16:07
Поход в магазин – главное путешествие апреля
Апрель 2021 года, видимо, стал самым провальным месяцем в истории туризма – закрыты города и регионы, заперты границы.
15.04.2020 в 08:09
Москвичи мечтают жить обычной жизнью
В Москве, несмотря на рост числа заболевших коронавирусом и введением QR-кодов на передвижения, снижается индекс самоизоляции населения.
14.04.2020 в 13:03
Москва в карантине
В связи с пандемией в городе введен режим самоизоляции.
24.11.2019 в 16:39
В Москве открылся сезон катков
В Москве открылись катки в парках города. 22 ноября торжественно открылся Главный каток страны на ВДНХ.
Евгений Чесноков 20.11.2019 в 03:47
«Город на память». 523. Яуза. Ростокинский акведук — платформа Яуза
Главная ростокинская достопримечательность — акведук Мытищинского водопровода, построенный в 1783-1784 годах.
Подождите. Добавляем книгу в корзину.
«В Обухов? Сделайте одолжение. Очень хорошо известен нам этот переулок. Сюда? С удово… Э, нет, позвольте. Нет. Тут швейцар. А уж хуже этого ничего на свете нет. Во много раз опаснее дворника. Совершенно ненавистная порода. Гаже котов. Живодёр в позументе».
Размышления бездомного пса… Это цитата из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова. «Важный пёсий благотворитель», важный господин Филипп Филиппыч приглашает бездомную собаку в гости.
«По всей Пречистенке сняли фонари. Бок болел нестерпимо, но Шарик временами забывал о нём, поглощённый одной мыслью — как бы не утерять в сутолоке чудесного видения в шубе и чем-нибудь выразить ему любовь и преданность. И раз семь на протяжении Пречистенки до Обухова переулка он её выразил. Поцеловал в ботик у Мёртвого переулка, расчищая дорогу…»
Дошли сначала до Мёртвого переулка — значит, шли по Пречистенке от центра к Зубовской площади (Мёртвый переулок — старое название Пречистенского переулка.) Я даже уверен, что они — пёс и важный господин Филипп Филиппович — идут по той стороне, где стояли Пречистенская полицейская часть и Московское пожарное депо (ул. Пречистенка, 22). В этом доме и сегодня расположились серьезные организации: Главное управление МЧС России, Главное управление по делам гражданской обороны, Управление государственного пожарного надзора… Вот только пожарной каланчи уже нет: снесли давно.
«Какой-то сволочной, под сибирского деланный кот-бродяга вынырнул из-за водосточной трубы и, несмотря на вьюгу, учуял краковскую. Шарик света не взвидел при мысли, что богатый чудак, подбирающий раненых псов в подворотне, чего доброго и этого вора прихватит с собой, и придётся делиться моссельпромовским изделием <�краковской колбасой. — А.П.>. Поэтому на кота он так лязгнул зубами, что тот с шипением, похожим на шипение дырявого шланга, забрался по трубе до второго этажа. — Ф-р-р-р… га…у! Вон! Не напасёшься моссельпрома на всякую рвань, шляющуюся по Пречистенке».
Я вот тоже люблю шляться по Пречистенке: здесь в моём воображении оживают тени прошлого…
Вот и Обухов (сегодня это Чистый переулок) — поворот с Пречистенки направо. Филипп Филиппович и пёс входят в первый же дом на углу. «На мраморной площадке повеяло теплом от труб, ещё раз повернули и вот — бельэтаж». Что такое бельэтаж? Мы все сегодня не вылезаем из библиотеки (из Интернета), нетрудно найти справку в сей же час: «Бельэтаж — второй снизу, после цокольного, этаж здания, на котором расположены парадные залы и комнаты. На фасаде, как правило, выделяется высотой, размерами окон, декоративным оформлением. На бельэтаж может вести парадная лестница, расположенная в интерьере или снаружи здания». Неплохо живёт Филипп Филиппович. Очень даже солидный домишко. Но…
«— Это вас вселили в квартиру Фёдора Павловича Саблина? <�Саблин — по определению Преображенского, «буржуй». — А.П.>
— Нас, — ответил Швондер.
— Боже, пропал калабуховский дом! — в отчаянии воскликнул Филипп Филиппович и всплеснул руками.
— Что вы, профессор, смеётесь?»
«Дом профессора Ф.Ф. Преображенского». Угол Пречистенки и Чистого переулка 24/1 /Мы стоим на Пречистенке, а от нас уходит вперёд Чистый переулок/
«Калабуховский дом»? Михаил Булгаков, как обычно, «шифруется», меняет фамилии, имена, названия улиц… Имеется в виду не Калабухин какой-то, а Кулагин Семён Фёдорович (1867–1953), реставратор, архитектор. «Кулагинский» дом, куда Филипп Филиппыч привел пса, был построен в 1904 году. До революции здесь, в этом доме, жил дядя Михаила Булгакова, врач-гинеколог Николай Михайлович Покровский, который и послужил писателю прототипом профессора Ф.Ф. Преображенского. Это тот дом, откуда весной 1917 года исчезли… калоши! (Почему весной, а не осенью? После «февральской революции»? Уже тогда?.. Булгаков не хочет намекать на Октябрь? — А.П.). Возмущенный монолог профессора Преображенского весьма показателен (а мы ведь всё равно уже вошли в этот дом и можем подслушать):
«С 1903 года я живу в этом доме. И вот, в течение этого времени до марта 1917 года не было ни одного случая — подчёркиваю красным карандашом: ни одного — чтобы из нашего парадного внизу при общей незапертой двери пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь 12 квартир, у меня приём. В марте 17-го года в один прекрасный день пропали все калоши, в том числе две пары моих, 3 палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила своё существование. Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении. Не говорю. Пусть: раз социальная революция — не нужно топить. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор ещё запирать под замок? И ещё приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил? Почему убрали ковёр с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что 2-й подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через чёрный двор? Кому это нужно? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?»
И дальше:
«На какого чёрта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай бог памяти, тухло в течение 20-ти лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц?»
Вот они, детали «прежнего быта», щедро разбросанные рукой мастера по тексту: мраморная лестница, ковёр на парадной лестнице, калошная стойка, цветы (в горшках, вероятно) в подъезде, самовар у швейцара… Булгаков совершенно ясно видит этот дом изнутри — так же, как мы ясно видим его сегодня снаружи (дом-то стоит по-прежнему!). Михаил Афанасьевич бывал в этом доме (угол Пречистенки и Чистого переулка, 24/1)? Конечно! Ведь здесь жил его дядя, гинеколог Николай Михайлович Покровский (а в повести «Собачье сердце» — это профессор Филипп Филиппович Преображенский).
Но прежде чем продолжать, полюбуемся ещё немного квартирой доктора («похабная квартирка, но до чего хорошо!» — очень скоро скажет приблудный пёс Шарик) и присмотримся к некоторым обитателям этого дома.
«Неизвестный господин, притащивший пса к дверям своей роскошной квартиры, помещавшейся в бельэтаже, позвонил, а пёс тотчас поднял глаза на большую, чёрную с золотыми буквами карточку, висящую сбоку широкой, застеклённой волнистым и розовым стеклом двери».
«Дверь совершенно бесшумно распахнулась, и молодая красивая женщина в белом фартучке и кружевной наколке предстала перед псом и его господином».
(Это Зинаида Прокофьевна Бунина — «социал-прислужница» профессора Преображенского, а попросту говоря — помощница доктора, который работает на дому.)
«Великое множество предметов нагромождало богатую переднюю. Тут же запомнилось зеркало до самого пола, немедленно отразившее второго истасканного и рваного Шарика, страшные оленьи рога в высоте, бесчисленные шубы и галоши и опаловый тюльпан с электричеством под потолком».
Опаловый тюльпан под потолком… Видимо, люстра?
«По снятии шубы он оказался в чёрном костюме английского сукна, и на животе у него радостно и неярко сверкала золотая цепь».
«Они вдвоём попали в узкий тускло освещённый коридор, одну лакированную дверь миновали…»
(Интересно вчитываться в детали, когда точно знаешь, где это на карте Москвы.)
А вот кабинет профессора:
«…он весь полыхал светом: горело под лепным потолком, горело на столе, горело на стене, в стёклах шкафов. Свет заливал целую бездну предметов, из которых самым занятным оказалась громадная сова, сидящая на стене на суку».
«– Вы, господа, напрасно ходите без калош в такую погоду, — перебил его наставительно Филипп Филиппович, — во-первых, вы простудитесь, а, во-вторых, вы наследили мне на коврах, а все ковры у меня персидские».
Богатый барин Филипп Филиппович…
«– Я один живу и работаю в семи комнатах, и желал бы иметь восьмую. Она мне необходима под библиотеку. <�…> У меня приёмная — заметьте — она же библиотека, столовая, мой кабинет — 3. Смотровая — 4. Операционная — 5. Моя спальня — 6 и комната прислуги — 7».
Вот как должен жить преуспевающий доктор в Москве!
Гордость человека, который делает дело и получает за это достойное вознаграждение:
«Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает. Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Может быть. Но я не Айседора Дункан!..»
Дескать, что нам ваш пошлый шоубиз?!
Догадываюсь, что я уже утомил своего читателя цитатами, но, многажды извинившись, приведу ещё несколько. Потому что мы дошли до моей любимой 3-й главы этой повести: Филипп Филиппович обедает!
«На разрисованных райскими цветами тарелках с чёрной широкой каймой лежала тонкими ломтиками нарезанная сёмга, маринованные угри. На тяжёлой доске кусок сыра со слезой, и в серебряной кадушке, обложенной снегом, — икра. Меж тарелками несколько тоненьких рюмочек и три хрустальных графинчика с разноцветными водками. Все эти предметы помещались на маленьком мраморном столике, уютно присоединившемся к громадному резного дуба буфету, изрыгающему пучки стеклянного и серебряного света. Посреди комнаты — тяжёлый, как гробница, стол, накрытый белой скатертью, а на ней два прибора, салфетки, свёрнутые в виде папских тиар, и три тёмных бутылки».
Я перечитываю это регулярно.
Вот Зина вносит в столовую блюдо… Булгаков пишет:
«Зина внесла серебряное крытое блюдо, в котором что-то ворчало. Запах от блюда шёл такой, что рот пса немедленно наполнился жидкой слюной. «Сады Семирамиды»! — подумал он и застучал по паркету хвостом, как палкой».
Сёмга, угри, разноцветная водка, салфетки, в блюде что-то «ворчит», хозяин «подцепил на лапчатую серебряную вилку что-то похожее на маленький тёмный хлебик»… Доктор сел перекусить… Дал откушать и псу со своей вилки, а потом «вилку с грохотом свалил в полоскательницу»… Полоскательницу!
А как вам это: «…холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики. Мало-мальски уважающий себя человек оперирует закусками горячими»? Это надо написать где-нибудь на стене в… ну, где вы обычно принимаете пищу, господа?
Но вернемся из сказки в будни. Когда же Булгаков бывал в этом доме? Обратимся к книге Л. Паршина «Чертовщина в Американском посольстве в Москве, или 13 загадок Михаила Булгакова» (М.: Книжная палата, 1991). В главе «Город Мастера» написано: «…начало Чистого, дом 1. Здесь в квартире 12 жил дядя Михаила Афанасьевича, Николай Михайлович Покровский. Даже два дяди, еще Михаил Михайлович Покровский, тот, правда, не постоянно. Оба врачи, первый — гинеколог, второй — терапевт. Булгаков с женой Татьяной Николаевной бывали тут тысячу раз как до переезда в Москву, так и после. Прекрасная квартира в бывшем владении классного художника архитектуры Калугина. Я бы даже сказал, шикарная квартира. Шесть комнат, вся белая смотровая, изысканная мебель…»
Чистый переулок, 6. Доходный дом А. фон Мекк
Квартира-то шикарная, да подъезд уж очень обшарпан… Дотянулись-таки до дома лапы циничного болтуна Швондера… Помня о том, что М. Булгаков писал свою повесть в 1920-х годах, Леонид Паршин цитирует документ №2761 Отдела Благоустройства МКХУ от 16 сентября 1922 году:
«Во владении № 26 по улице Кропоткина (быв. Пречистенка) от расхищенного дома остались одни части каменных стен, кладка 2-го этажа под образовавшимся пролетом грозит падением и может нанести увечье или смерть случайно зашедшим лицам в это владение и потому должна быть разобрана или приняты меры для поддержания ее, тем более что часть уже обрушилась».
Л. Паршин полагает, что Булгаков описывает в повести совсем другой подъезд — с зеркалами, цветами на площадке, с мраморной лестницей… Автор считает, что Михаил Булгаков мог видеть такой подъезд в другом доме Чистого переулка — в доме №6 (метров двести пройти от «дома профессора Преображенского»). Это бывший «доходный дом А.К. фон Мекк». Здание построено в 1913 году, архитектор А. Н. Зелигсон. Построен по заказу Александра фон Мекк, предпринимателя, известного коллекционера и учредителя Русского горного общества. А. фон Мекк был сыном Надежды Филаретовны фон Мекк, покровительницы П.И. Чайковского.
Л. Паршин пишет:
«Поднимаюсь, как указывает текст “Собачьего сердца”, в бельэтаж, поворачиваю… Дверь. На ней номер 22 и табличка: “Яков Ефимович Шапиро”. За ней — тайна. Звоню.
— Здравствуйте, «Собачье сердце» читали?
— А как же! Заходите!
— Тут, понимаете, такая история…
— Все правильно, Булгаков здесь бывал… Опять везение? Или что-то еще?
Яков Ефимович был известным врачом-дантистом, рассказывает хозяйка квартиры, врач-хирург Рина Марковна Брейтман. Он выполнял весьма ответственную работу (имеется в виду Кремль). Дома у него лечились многие знаменитости: Горький, Бабель, Марецкая… Лечился здесь и Михаил Афанасьевич».
Врач-гинеколог Николай Михайлович Покровский, дядя М. Булгакова
Московские врачи Николай Михайлович Покровский (гинеколог) и Михаил Михайлович Покровский (терапевт) часто приезжали к сестре Варваре в Киев (к матери М. Булгакова). Очень любили сестру и её детей. Своих детей у обоих докторов не было. Первая жена Булгакова Татьяна Лаппа вспоминает: «Он <�Михаил Булгаков> как раз кончил гимназию, и дядя Коля подарил ему 25 рублей». Это были как раз те дни, когда Татьяну (Тасю) родственники вдруг не отпустили к Михаилу из Саратова в Киев, и тогда из Киева прилетела телеграмма (!): «Михаил стреляется…» Телеграмму отправил друг Булгакова, Александр Гдешинский. Гимназисты, как всегда, были чересчур эмоциональны…
Татьяна Николаевна Лаппа (Кисельгоф), первая жена Булгакова, прожила до 1982 года, и Л. Паршину удалось взять у нее в Туапсе подробное интервью. Т. Лаппа-Кисельгоф вспоминает сентябрь 1916 (Булгаков — уже дипломированный врач): «…его вызвали в Москву за новым назначением, и мы туда поехали». (Между прочим, другие источники утверждают, что Булгаков впервые попал в Москву в декабре 1917-го…)
Т. Лаппа вспоминает: «Ой, тогда Москва такая деревня была! В театр мы там сходили, в Малый… Тогда в Москве всё время дожди шли. Кажется, в “Праге” ещё были…» Остановились у «дяди Коли» (Покровского).
«…мы там <�в Москве> очень мало пробыли. День или два. У дядьки жили в Обуховом переулке. Михаил получил назначение ехать врачом в земство, и мы поехали в Смоленск. Там ночь переночевали, а потом в Сычевку. Там ему в Управу нужно было земскую, к начальнику. Очень интересный мужчина такой был. И оттуда уже мы поехали в Никольское».
А потом Михаил Афанасьевич напишет цикл рассказов «Записки юного врача» (1925). В том числе и рассказ «Морфий»… В смоленской глубинке Булгаков стал наркоманом. Об этом говорить «между прочим» не будем, но снова дадим слово Татьяне Лаппа (ей тоже однажды пришлось попробовать морфий):
«А у меня вот от морфия закружилась голова, и куда-то я упала, потом заснула. А проснулась, у меня рвота началась. Так что на меня морфий отвратительно действует. Вот, то же самое, мы кокаин пробовали нюхать… в 1913 году. Я отвратительно себя чувствовала после этого. Не то чтобы возбуждение какое-то, а сонливость. И начиналась рвота. А он — прекрасно. Вот эфир на меня хорошо действовал. Я из Никольского ездила в Москву к дядьке его (у нас должен был быть ребенок, а я не хотела), так он потом: «Ты что, морфинистка?» Я говорю: «Нет, дядя Коля, это в детстве, когда мигрени, я себе эфиром помажу и засыпаю». Он говорит: «Ты так можешь эфироманкой сделаться. Куда же смотрит Михаил?»
План квартиры Н.М. Покровского в Чистом (Обуховом) переулке /Из книги Л. Паршина/
Фрагмент интервью Л. Паршина, взятого у Татьяны Николаевны Лаппа-Кисельгоф:
— А как выглядела его квартира?
— Ну, как в квартиру входишь, конечно, передняя, и сразу дверь направо, где комната его брата Михаила Михайловича была. А напротив…
— Нет, давайте лучше по одной стороне сначала.
— Дальше столовая была и кабинет Николая Михайловича. И тут прямо еще комнатка была, где вещи лежали. Надя в ней одно время жила. Вот. А по другой стороне — сначала кухня, потом спальня, и последняя смотровая была.
— Интересно, смотровая как выглядела?
— Ну, белая такая, кушетка там, кресло специальное, шкафчики, столик… обычно выглядела.
(Если по тексту «Собачьего сердца» составить план квартиры Филиппа Филипповича, то окажется, что расположение столовой, смотровой, кабинета и кухни совпадает, только к смотровой «пристроена» операционная, а к кабинету приемная. — Л.Паршин)
— А вот Зина в «Собачьем сердце» и кухарка там ещё жили…
— Акушерка была у него, только она не жила там, а приходила. А ещё была горничная. Обед готовила, убирала, дверь открывала…
Тася сразу поняла, что Филипп Филиппович из «Собачьего сердца» — это «дядя Коля», доктор Покровский:
«Знаете, я как начала читать — сразу догадалась, что это он. Такой же сердитый, напевал всегда что-то, ноздри раздувались, усы такие же пышные были. Вообще, он симпатичный был. Он тогда на Михаила очень обиделся за это. Собака у него была одно время, доберман-пинчер».
Дядя обиделся на племянника за то, что тот сделал дядю героем своей повести…
Письменный стол и зелёная лампа в комнате М. Булгакова в «Нехорошей квартире» на ул. Садовой в Москве
И ещё две короткие цитаты из «Собачьего сердца»:
«Вечерами пречистенская звезда скрывалась за тяжкими шторами и, если в Большом театре не было «Аиды» и не было заседания Всероссийского хирургического общества, божество помещалось в кабинете в глубоком кресле.
Огней под потолком не было. Горела только одна зелёная лампа на столе».
«Филипп Филиппович, распростерши полы халата, сел за громадный письменный стол и сразу сделался необыкновенно важным и представительным».
Громадный стол, зеленая лампа… Представьте себе, сегодня это можно увидеть! Ступайте на Садовую, 10, в «Нехорошую квартиру» №50 (там сейчас музей), в комнату Михаила Булгакова. Говорят, что резной письменный стол, который стоит сегодня там, принадлежал именно Николаю Михайловичу Покровскому, доктору-гинекологу с Пречистенки. А сам Булгакова никогда за этим столом не работал. Утверждают, что такой же стол был и у профессора Преображенского.
Прототипы
Принято считать, что основным прообразом жилища профессора Преображенского послужил доходный дом 24/1 на углу Пречистенки и Обухова переулка, построенный по проекту архитектора С. Ф. Кулагина в 1904 году на участке, принадлежавшем Е. С. Павловской[1][2]. Дом представляет собой пятиэтажное массивное строение с облицовкой рустом по первому этажу. По фасаду, обращённому в Обухов (с 1922 года — Чистый) переулок, расположены два высоких окна, объединяющие второй и третий этажи. Несколько окон по фасаду на Пречистенке украшены портиками с полуколоннами[3].
В начале XX века в этом доме жили два дяди Булгакова по матери — врачи Николай Михайлович и Михаил Михайлович Покровские[4][5]. Первый из них стал основным прототипом Ф. Ф. Преображенского. В московских адресно-справочных книгах дореволюционных и первых пореволюционных лет один и тот же адрес братьев значится по-разному: «Покровский Н. М. — женские болезни — Обухов переулок, 1, квартира 12» и «Покровский М. М. — венерические болезни — Пречистенка, 24, квартира 12»[4].
Подъезд дома Я. А. Рекка. Москва, Пречистенка, 13/7
Квартира 12, где жили Покровские, была первым московским пристанищем Булгакова, в 1916 году на неделю приехавшего в Москву с женой из села Никольское Смоленской губернии[1][2]. Указывая, что описание семикомнатной квартиры профессора Преображенского в деталях совпадает с квартирой Покровского, Б. В. Соколов делает наблюдение, что «в адресе прототипа названия улиц связаны с христианской традицией, а его фамилия (в честь праздника Покрова) соответствует фамилии персонажа, связанной с праздником Преображения Господня»[6][7]. Московский краевед и булгаковед Б. С. Мягков указывает, что квартира Покровского изначально насчитывала пять комнат, однако после приезда племянниц в 1920 году одна из больших комнат была перегорожена, в результате комнат образовалось семь. Племянницы Покровского — Александра Андреевна и Оксана Митрофановна жили в этой квартире до конца 1970-х годов[8].
Почему убрали ковёр с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Разве где-нибудь у Карла Маркса сказано, что 2-й подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через чёрный двор? Кому это нужно?
Собачье сердце. Гл. 3
Вестибюль «калабуховского дома» с мраморной парадной лестницей и бельэтаж, где помещалась «роскошная квартира» Преображенского, позаимствованы Булгаковым из стоявшего напротив дома 13/7, стр. 1 на пересечении Пречистенки и Лопухинского переулка. Доходный дом Я. А. Рекка был построен в 1912 году по проекту архитекторов Г. А. Гельриха и Н. Г. Лазарева[1]. До революции две квартиры на последнем, шестом этаже дома занимал Александр Фаберже, родственник ювелира[9]. После революции дом был «уплотнён». Фаберже оказался в эмиграции, а в принадлежавших ему квартирах 11 и 12 поселились знакомые Булгакова, художники из группы «Бубновый валет». Булгаков любил бывать у них в гостях[5]. Часть интерьеров квартиры профессора Преображенского позаимствована из их жилища[10].
Вместе с бельэтажем, отсутствующим в доме 24, позаимствованы для калабуховского дома и другие реалии, относившиеся к дому 13, — стеклянная дверь парадного, у которой дежурил швейцар с «околышем с золотыми галунами», ступени серого мрамора в вестибюле, ковёр на лестнице, дубовая вешалка, «калошная стойка»[10]. Дому 13 соответствует и количество квартир на лестнице калабуховского дома: «Заметьте, здесь 12 квартир…» — говорит профессор Борменталю. В доме 24 квартир было 8[9][11].
Москвич
В условиях пандемии, перегруженности медицинских учреждений в городе стоят заброшенными старые больницы, чьи стылые стены еще помнят недавних пациентов.
Вываливающаяся кирпичная кладка грозит обрушением зданию, ставшему последним творением знаменитого архитектора, звезды московского модерна Льва Николаевича Кекушева.
На проектном чертеже больницы при Преображенской старообрядческой общине (Преображенский Вал, 19, стр. 2) автор поставил дату: 1912 год. Торжественная закладка здания, молебен и крестный ход состоялись в том же году 22 апреля.
Лечебница стала частью композиции Преображенского богаделенного дома в старообрядческом городке, еще в конце XVIII века возникшем за Преображенской заставой.
Купец Ковылин, при крещении в старообрядчество сменивший имя с Василия на Илью, во время эпидемии чумы, разразившейся в Москве в 1771 году, устроил в этой части города карантинное кладбище с лазаретом.
В Москве царила такая паника, что ее жители в отчаянии уже готовы были разбежаться по городам и весям, разнося заразу.
1 сентября 1771 года вышел указ, призывающий к организации своими средствами застав около Москвы, дабы задерживать всех подозрительных и без осмотра никого из города не выпускать.
Именно такую заставу Ковылин и учредил, арендовав кусочек земли у большой дороги на Владимир. Так в этих местах появились поселок и кладбище, впоследствии ставшее Преображенским.
В поселке выросли богадельни, часовни, приюты, где в карантине устроители заботливо ухаживали за пациентами, а заодно заманивали в старообрядчество и непрерывно перекрещивали. В то чумное время светским и религиозным властям было не до раскольников, по сути нарушающих закон.
Преображенская община относилась к старообрядцам-федосеевцам Поморского согласия. Их строгое вероучение подразумевало безбрачие, рождение детей считалось грехом, членам общины запрещалось общение с представителями внешнего мира. Кто не повиновался постановлению, «из чину изметали и отлучали». Заодно вступление в Федосеевское согласие предусматривало передачу всего личного имущества общине.
Мужская и женская обители располагались отдельно. И граница между ними пролегала по дороге, ведущей к Преображенскому кладбищу.
В 1784 году община староверов построила псевдоготический Никольский храм, авторство которого, по одной версии, принадлежало Василию Ивановичу Баженову, по другой — Федору Кирилловичу Соколову.
Община и Льву Кекушеву заказала проект специальной больницы «для неимущих христиан» Москвы и иногородних, рассчитанной на 24–30 мест, разрешение на строительство которой было получено в 1910 году.
Кроме палат в медучреждении предполагалось устройство хирургического отделения, операционной, анатомического театра и часовни.
Этот заказ архитектор, возможно, получил по протекции своего давнего клиента Василия Дмитриевича Носова, наследника текстильного дела и владельца фабрики Товарищества братьев Носовых на Малой Семеновской улице. В 1903 году Кекушев соорудил для Носова экстравагантный особняк — дачу в модном стиле модерн на Электрозаводской. Трудолюбивый старообрядец-толстосум выступал одним из жертвователей на строительство и содержание лазарета на Преображенском Валу.
Купцы-старообрядцы, а среди них Гучковы, Морозовы, Рябушинские, Хлудовы, тратили значительную часть доходов от своих мануфактурных производств на поддержку Преображенской старообрядческой общины.
Главным спонсором больницы у стен Преображенского богаделенного дома выступил член общины подрядчик М. М. Малышев.
Зодчий с присущей ему виртуозностью создал элегантный двухэтажный краснокирпичный объем с полуподвалом. Боковые ризалиты мягко обвел скругленной линией кровли. Фасад завершил треугольным фронтоном и украсил неглубокими нишами, в которых даже предполагал поместить скульптурную группу.
Самый центр фасада отмечало огромное трехчастное окно в сложной орнаментальной раме, теперь, увы, заложенное.
Пока еще можно с удовольствием любоваться красотой лицевой кирпичной кладки, хотя та беспощадно сыплется. Для Кекушева было нетипичным оставлять стены неоштукатуренными.
Интерьеры с высокими потолками, вместительными коридорами и палатами просты и функциональны. Лечебница была оснащена всем современным медицинским оборудованием: автоклавом, аппаратом для наркоза. В распоряжении специалистов имелись и перкуссионный молоток, и щипцы Мюзо.
Но вскоре началась Первая мировая война, и только что отстроенный больничный корпус был занят 75 койками для раненых. Об этом говорилось в телеграмме, немедленно отправленной государю императору Николаю II.
Завершивший проект больницы Лев Кекушев отошел от профессиональной деятельности. Архитектор страдал душевной болезнью. О его последних годах мало сведений, неизвестны даже дата смерти и место захоронения зодчего, автора великолепных московских особняков.
По одной из версий, он окончил дни в построенной им же больнице.
Сохранилось письмо его жены Анны Ионовны Кекушевой. В 1913 году она писала одному из коллег супруга: «Извиняюсь за беспокойство. Лев Николаевич очень болен, надежды никакой на выздоровление нет, обстоятельства заставляют меня продать его архитектурную библиотеку… »
После революции больница была передана в ведение Мосздравотдела. Затем в ней открыли противотуберкулезный диспансер, потом устроили в памятнике архитектуры городской клинико-диагностический центр, который в сентябре 2014 года поменял прописку.
Русская православная старообрядческая церковь взялась ходатайствовать о предоставлении здания под свои нужды. Однако уже 2020 год, а правообладатель так и не определен.
Здание пустует, постепенно погружаясь в состояние катастрофического запустения. Отопление отключено, есть лазейка для бездомных, выбиты окна, под карнизом появились трещины.
Пока не поздно, памятник нужно реставрировать.
Фото: Виктор Саяпин/starove.ru, Евгений Чесноков/rblogger.ru, pastvu.com
