В Средние века и Новое время большинство крупных европейских городов были обнесены крепостными стенами. Москва не стала исключением. На картах XVII века столица состоит из четырёх частей: Кремля, Китай-города, Белого города и Земляного. Стены первых двух горожанам удалось сохранить фактически в неизменном виде, со вторым и третьим вышло сложнее — вспомнить о возвышавшихся крепостях можно лишь по отдельным зданиям и названиям улиц.
Карта Белого города. Фото: wikipedia.org
Белгородская стена появилась на карте Москвы в 1581–93 годах на месте деревянных и земляных укреплений, сгоревших в 1571 году во время набегов на Москву крымских татар. Строительством нового каменного укрепления вокруг Кремля и Китай-города по решению правительства Бориса Годунова первоначально руководил зодчий Фёдор Конь, прославившийся при возведении Смоленского кремля.
Бульварное кольцо
Из-за постоянного воздействия извне стена и башни Белого города стали обрушаться и угрожать горожанам. Так, по свидетельству московских газет, в феврале 1750 года в районе Всехсвятских ворот были засыпаны несколько мещанских домов, погибли 4 человека. После инициированной проверки перед Екатериной II отчитался генерал-полицмейстер Алексей Татищев: «Многие камни вывалились, а в коих местах расселись и обвалились, отчего едущим и идущим всякого чина людям крайнее опасение имеется».
Чертольские ворота
Находились напротив вестибюля станции Кропоткинская. Название имели по ручью Черторыю, который и теперь скрывается в коллекторе под нижним проездом Гоголевского бульвара. А сам перепад бульвара — склон его высокого берега. В марте 1611-го здесь разыгралась лихая драма. На следующий день после начала восстания москвичи попытались взять Кремль в осаду и начали строить баррикады в начале Волхонки, против Боровицких ворот. Интервенты, наблюдая со стен их маневры, заметили, что русские не заперли створы Чертольских ворот у себя за спиною. Поляки вышли на еще крепкий лед Москвы-реки через Тайницкие ворота, стремительно обошли бастион Семиверхой башни, ворвались на Волхонку с запада, «побили всех насмерть» и полностью выжгли деревянные кварталы Занеглименья.
Поляки крепко сидели в Кремле и Китай-городе, но делали регулярные вылазки. Их поддерживали иногда пробивавшиеся с внешней стороны польские отряды, доставлявшие осажденным обозы с продовольствием. Особенно отличилась в боях именно западная часть крепости, а на холме против Чертольских ворот, у церкви Ильи Обыденного, стоял небольшой деревянный острог, из которого в августе 1612-го руководил штурмом князь Пожарский.
Воспитательный дом
Комплекс зданий военной академии РВСН имени Петра Великого на пересечении Москворецкой набережной и Китайгородского проезда был сооружён из остатков Белгородской стены в 1764–1781 гг. по указу Екатерины II. Правда, изначально назначение у здания было совсем другое: зодчий Карл Бланк спроектировал и построил самый большой в России воспитательный дом для детей-сирот. «Учреждение особливого дома, по примеру тех, которые имел я случай в Голландии, Франции, Италии и в прочих местах видеть, может вышеозначенные злодейства вовсе истребить. Приносимые младенцы с выгодою и пользою будут воспитаны, через что со временем уменьшится и число шатающихся по всем улицам и бесстыдно нищенствующих молодых людей. Дать мне место, называемое Гранатной двор с Васильевским садом подле Москвы реки, со всею около лежащею казённою землёю и строением, купно с отданною от Адмиралтейства мельницею, что на Яузе, и старую городскую стену употребить в строение», — писал екатерининский министр просвещения Иван Бецкой. Носить строительные материалы работникам пришлось недалеко: буквально в нескольких сотнях метров от площадки лежали остатки Яузских ворот Белгородской крепости, которые и были разобраны в ходе возведения.
Воспитательный дом. Фото: wikipedia.org
В здании постоянно содержались 1200–1400 младенцев до трёх лет, работала детская больница с отделением для бедных рожениц. Воспитательный дом стал редким московским памятником, не пострадавшим во время пожара 1812 года: здание отстояли служители. Во время оккупации города работники и воспитанники учреждения не покидали здание, а в местную больницу принимали раненных русских и французов. После революции дом долгое время занимали различные профсоюзные учреждения, а во второй половине XX века помещение отдали в распоряжение академии.
Белый город и его стены
А давно ли вы, друзья-москвичи и гости столицы, были на Хохловской площади?
Главный ее интерес, понятно, не в названии. С ним-то достаточно просто — рядом улица Маросейка, рядом же — симпатично извилистый Хохловский переулок, неподалеку же — церковь Живоначальной Троицы в Хохлах. Словом, тут по соседству располагалось урочище Хохловка — место, где с середины XVII века селились малороссы, а точнее, запорожские казаки после вступления Войска Запорожского в русское подданство. Где-то здесь, как принято считать, стоял и двор гетмана Ивана Мазепы, где тот останавливался во время посещения Москвы (хотя принадлежность Мазепе старинных палат, сохранившихся в одном из соседних переулков, не доказана).
Оставим, впрочем, топонимику. Точнее, обратимся к другому ее термину — «Белому городу».
Кольцевая планировка Москвы известна — и не слишком, впрочем, отличается от многих других городов с длинной историей. Традиционные для средневековья системы обороны — попросту, стены, — охватывали в Москве сначала Кремль, затем Китай-Город, наконец, Белый город (позже появятся и Земляной вал, и вал Камер-Коллежский — но пока, для XV-XVI столетий, ограничимся этим).
На старой схеме Белый город выделен, несколько не совпадая с названием, желтым цветом. Но почему сам он был прозван «Белым»? Есть несколько версий, но все-таки чаще склоняются к цвету стен: предполагается, что кирпичные укрепления, выстроенные при царе Федоре Иоанновиче (и при главе правительства Борисе Годунове) взамен прежних деревянных, были выкрашены белой известью (хотя сами москвичи предпочитают думать, что стена была полностью белокаменной).
Стена была толщиной от 4 до 6 метров, в ней был десяток ворот с башнями, а также несколько башен непроезжих, но имевших несколько боевых ярусов. Высота башен могла достигать до 25 метров.
Упомянутая площадь находится в месте, для Москвы символическом. Это Покровские ворота — место, где улица Маросейка переходит в Покровку на пересечении с Бульварным кольцом. Но откуда взялось само это кольцо?
Увы, как раз вместо стены Белого города. В XVIII веке стена утратила фортификационное значение. Сначала с ворот сняли охрану, потом и вовсе начали постепенно ее разбирать (ну не ценили предки значимость архитектурных памятников — а ведь строил стену Белого города зодчий Федор Конь). Собственно бульвары было предписано засадить уже в 1774 году, при Екатерине (так с тех пор и живем).
На плане конца XVII века ворота и стена еще на месте.
Ну вот, прошли годы. Стена Белого города осталась в воспоминаниях. На Хохловской площади, расположенной в ближайшей к Маросейке-Покровке части Покровского бульвара, в начале 2000-х годов вознамерились выстроить нечто с подземной автостоянкой. Но закопавшись в землю, обнаружили кое-что интересное. Вот кадр 2007 года.
А что это там, граждане, белеется? А это как раз фундамент стены Белого города. И фундамент-то как раз белокаменный (забутованные кирпичные стены — это то, что было выше).
Строительство удалось остановить. Дальнейшее разбирательство тянулось долго. Краеведы, археологи и прочие заинтересованные боролись за сохранность найденного фрагмента стены. Инвестор продолжал мечтать о своем то ли торговом, то ли бизнес-центре, а потом пришел к выводу, что вся история стала для него нерентабельной. Территория годами оставалась за забором. И в конце концов было вынесено решение: музею на Хохловской площади — быть!
Решение было найдено оригинальное: археологический объект остался под открытым небом. Фрагмент стены имеет длину в 51 метр, ширину в 4,5 метров, а высоту — 120 сантиметров. Камни, укрепленные и обработанные водоотталкивающим раствором, доступны для обзора.
На всякий случай граждан предупреждают:
Ну, а сама конфигурация памятника оригинальна: вокруг стены выстроили своеобразный амфитеатр. Где в хорошую погоду люди с удовольствием сидят — кто читает, кто жует бутерброд, кто просто греется на солнышке.
Увы, не всегда у археологических находок бывает столь счастливая судьба…
1418 Переслать другу
в закладки
Мэрия Москвы
Резиденция городских властей, дом 13 по Тверской улице, была построена для московского генерал-губернатора Захара Чернышева в 1782 году. Проект выполнил популярный московский архитектор, автор здания Ново-Екатерининской больницы Михаил Казаков. Трёхэтажное строение соорудили из массовых завалов кирпича — остатков разобранных на современной Пушкинской площади Тверских ворот Белого города. Согласно данным историков, работы проводили арестанты на основе государственного указа.
Будущее здание мэрии Москвы. 1902 г. Фото: Commons.wikimedia.org
Изначально для Чернышева построили трёхэтажный жёлтый особняк — дополнительные три этажа и запоминающийся красный цвет здание получило уже при советской власти. После смерти генерал-губернатора в 1785 году власти выкупили особняк у его вдовы и передавали во временное пользование всем московским градоначальникам. Внутреннее убранство дома и планировка множество раз менялись, но, как ни странно, своей функции дом так никогда и не менял — практически сразу после революции помещения занял Моссовет.
Семиверхая башня
Она находилась на углу, обращенном к Крымскому броду, тогда это место было самым опасным. Ну и выглядеть она должна была максимально грозно, поэтому, если верить графическим источникам, башня была полностью сложена, либо облицована белым камнем. Ее граненые стены смотрели на врага, как грудь ледокола, а верхушка была увенчана семью острыми шатрами. Высота по описям свыше 25 метров (современная 12-этажка), и это, видимо, без учета кровли. Грозный образ сыграл свою роль — крепость еще не была полностью закончена, как к Москве подступил хан Казы-гирей. Но он даже не стал переходить реку — оценил масштаб новостройки, послушал громовую канонаду московских пушек и повернул обратно.
Однако спустя двадцать лет крепость обернулась против своих строителей. В 1604 и в 1609 годах «смутившиеся» москвичи дважды впустили в город польских интервентов. И когда в 1611 году русские ополченцы начали выбивать засидевшихся гостей прочь, им пришлось самим оценить мастерство Федора Коня. Многие башни переходили из рук в руки по несколько раз, но именно могучую Семиверхую поляки прозвали «чертовой кухней». После ряда изнурительных приступов русские узнали от перебежчика о пороховых запасах в нижнем ярусе башни и сумели поджечь их горящей стрелою. В этот момент в башне находилось около 300 поляков. Один из выживших вспоминал: «Пламя охватило все здание, оставалось одно средство: спускаться по веревке к реке. Хотя и там смерть была перед глазами, ибо лишь кто спускался на землю, москвитяне тотчас рассекали его, но наши хотели лучше умереть под саблею, чем в огне».
Москва. Соймоновский проезд. Примерный вид и расположение Семиверхой башни Фото: Павел Пелевин / Strana.ru
Происхождение названия
Бытуют разные объяснения названия Белый город
. П. В. Сытин в своей книге «Из истории московских улиц» объясняет происхождение названия тем,
что в XVI—XVII вв. здесь жили главным образом бояре и дворяне, находившиеся на постоянной царской службе, почему земля, занятая их дворами называлась «белой» — то есть была освобождена от земельных налогов, которыми облагались «чёрные» земли ремесленников, торговцев и землепашцев.
Название Белый город
может происходить и от того, что кирпичные стены крепости были выкрашены
белой
известью.
В этой первой деревянной стене лежит другой город, обнесённый каменной стеной, бело-набело выштукатуренною и украшенною множеством башен и зубцов; жители зовут эту часть города «Царь-Град».[1]
Встречаемое в летописях наименование Царёв город
могло объясняться тем, что здесь жили в основном царёвы, государевы люди.
Литература
- Либсон В. Я., Домшлак М. И. и др.
Белый город // Памятники архитектуры Москвы. — М.: Искусство, 1989. — 380 с. — 50 000 экз. - Васькин А. А.
. Спасти Пушкинскую площадь. М., 2011. - А. Л. Баталов, Л. А. Беляев.
Сакральное пространство средневековой Москвы. — М.: Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 400 с. — ISBN 978-5-4284-0001-4. - Найденов Н. А.
— Москва. Соборы, монастыри и церкви. Ч. II: Белый город. М., 1882, 6 с, 59 л. - Памятники архитектуры Москвы. Белый город. М., 1989, 378 с.
- Паламарчук П. Г.
— Сорок сороков. Т. 2: Москва в границах Садового кольца. М., 2004, 744 с, 16 л. ил. — ISBN 5-7119-0013-7 (т.2); ISBN 5-212-00500-0. - Сытин П. В.
— Из истории московских улиц. — Изд-е 3-е, доп. — М.: Московский рабочий, 1958—843 с., илл. С. 117—124. - Кудрявцев М. П.
— «Москва — Третий Рим». — М.: Сол Систем, 1994. — ISBN 5-85316-008-7. - Церковная археология Москвы. Храмы и приходы Ивановской горки и Кулишек. — Под общей редакцией доктора искусствоведения Баталова А. Л.
— М., 2006. — ISBN 5-91150-014-0. - Фальковский Н. И.
— Москва в истории техники. — М.: Моск. рабочий, 1950, Белый город С.35—40.
Сретенские ворота
Со Сретенскими воротами связана еще одна невеселая смутная история, произошедшая незадолго до разорения города в боях 1611 года. Когда Москвой управляли интервенты, впущенные в город Семибоярщиной, в хрониках происшествий отличился некий пан Блинский, страдавший тяжким делириумом. Ни с того ни с сего он открыл пальбу по иконе Богородицы «у Сретенских ворот» — то ли над входом в монастырь, то ли над самими воротами. Но, как видим, москвичи всегда с трепетом относились к своим религиозным чувствам и были скоры на строгую, но справедливую расправу во имя высших идеалов: «привели к упомянутым воротам, отрубили на плахе обе руки и прибили их к стене под образом святой Марии, потом провели его через эти же ворота и сожгли в пепел на площади».
Петровские ворота
Петровские ворота над пологим склоном Неглименского побережья тоже играли заметную роль, особливо в дни Смутного разорения. Представьте себе картину: в течение почти года Москва была полем непрекращающейся брани. Город был не то что полностью выжжен, а многократно вытоптан, перепахан и вывернут наизнанку, над черной равниной виднелись лишь остовы нескольких каменных церквей, вилась лентой закопченная Стена да стояли островами таборы и остроги, разбиваемые русскими и поляками по разные ее стороны. Хорошо известны Климентовский острожек в Замоскворечье и Обыденский на Остоженке, но и здесь, на внешней стороне Страстного бульвара (возможно, в районе сада Эрмитаж), был разбит лагерь четырехсот русских ополченцев под командованием Михаила Самсонова, о котором паны вспоминали: «Против них наши сейчас же сделали вылазку, и счастливую». Поляки же имели острог на Тверской улице (должно быть, недалеко от Елисеевского гастронома), отражавший частые вылазки русских, засевших на Тверских воротах.
Труба
В этом месте Стена впускала в город реку Неглинку — вероятно, сквозь арку, закрытую подъемной заслонкой, наподобие известных по чертежам псковских Решеток на реке Пскове. Занятно московское название этой препоны — не Решетка, но Труба, словно бы Неглинка, которая ушла в подземный коллектор в XIX веке, уже в древности предчувствовала свое затворническое будущее. В 1991 году в строительном котловане на Трубной площади показались хорошо сохранившиеся белокаменные основания. По всей вероятности, по берегам реки стояли две башни, а меж ними была перекинута зарешеченная арка. С севера Трубу подпирала насыпь плотины — на месте нынешнего Цветного бульвара Неглинка превращалась в небольшое озеро. В описях также значится «палатка над трубою», в которой, возможно, нес вахту оператор подъемного механизма.
Москва. Вид на Трубную площадь с Рождественского бульвара Фото: Павел Пелевин / Strana.ru
Мясницкие ворота
В 1658 году Алексей Михайлович распорядился переименовать Чертольские ворота в Пречистенские (он через них в Новодевичий на богомолье ездит, а тут, понимаешь, такое — поляки не стеснялись и прямо называли ворота Чертовыми), а Мясницкие — во Фроловские. Одновременно было велено Фроловские ворота Кремля называть Спасскими, то есть старое посвящение главных ворот города было перенесено на новый рубеж. А в начале ХХ века, когда было забыто и не прижившееся в народе имя, и сами Фроловские ворота, древний образ вновь вернулся на площадь — в виде угловой башенки доходного дома общества «Россия». Она не только внешне напоминает Спасские ворота, но и оснащена часами с колокольным боем.
Яузские ворота
Пролет крепостной стены от Покровских до Яузских ворот — самый длинный, по разным сведениям на нем стояло от 3 до 5 глухих башен. Яузский бульвар довольно резко уходит вниз и, возможно, чтобы подчеркнуть градостроительную роль стоящей под горою башни, ее сделали самой высокой среди надвратных — согласно описям, это 9 саженей, то есть 20 метров. В 1612 году неподалеку отсюда был опрокинут в Яузу полутысячный польский отряд «избраннейших мужей, вооруженных всадников». На следующий день горожане выловили из реки груду оружия и доспехов, а что-то, может, и ныне лежит под мутными водами.
Арбатские ворота
Они стояли по оси улицы Арбат, на месте нынешнего въезда в туннель. Кто сейчас знает о том, что бестолковая Арбатская площадь — тоже место русской боевой славы?.. «На Арбатских воротах заперлось 80 москалей, покинутых остальными. На них мы потратили много времени с немалым уроном для себя, но усилия были напрасны».
Это события 1611-го. А в 1618 году, через шесть лет после освобождения Москвы воинством Минина и Пожарского, армия польского королевича Владислава попыталась взять реванш, приступив от Звенигорода к Арбатскими и Тверским воротам. Москвичи под прикрытием артиллерии совершили успешную контратаку в сторону Арбата и разбили превышающие силы противника — этой победой для столицы кончается Смутное время. Шотландец Георг Лермонт (предок одноименного Михаила Юрьевича), состоявший на службе русского царя, писал в челобитной: «И как был польскими, литовскими и немецкими людьми приступ к острошку и к Арбатским воротам, а мы холопи твои тебе государю служили, бились явственно, и многие наши братья на том приступе побиты».
Забыты места, на которых стояли глухие, непроезжие башни, тоже бывшие важными рубежами осады города собственными горожанами. Не имея археологических данных, трудно угадать точные места их расположения, но адрес, например, «глухой башни против Сивцева Вражка» определяется довольно точно — изгиб бульвара в 30 метрах от памятника коням Шолохова. Все глухие башни были квадратными в плане, в отличие от построенного ранее Китай-города — там они не имели задней стены (как сохранившаяся башня у Третьяковского проезда). Говорят, что эта конструкция происходит из Европы, где оборону города нередко доверяли наемникам. В процессе осады нападающая сторона могла выкрикнуть лучшую цену, так что внутренность башни должна была быть простреливаема из города — если бы такая схема была повторена в Белой крепости, русскому ополчению было бы куда тяжелее вернуть свою столицу.
