Мальчик
По словам родителей, 15-летний школьник души не чаял в своих бабушке и дедушке, что сделало убийство дедушки и нанесение ножевых ранений бабушке 18 октября 2021 года еще более загадочными.
Однако, когда его арестовали на следующий день, все стало намного яснее. Хотя и не менее ужасно.
Мальчик, личность которого не была озвучена властями, поскольку он несовершеннолетний, рассказал полиции, что он отправился в дом своих бабушки и дедушки в префектуре Сайтама, к северу от Токио, чтобы убить их, потому что он не хотел, чтобы они стыдились того, что он планировал сделать впоследствии. Мальчик собирался пойти в свою школу и зарезать одноклассника.
Школьница подала в суд на правительство за принуждение перекрасить волосы
Одноклассник, по словам мальчика, издевался над ним в школе, и мальчик «не мог простить его.»
Бабушка и дедушка мальчика стали статистами в кризисе, который уже давно преследует японские школы, но, как показывает новое исследование, становится все более острым.
Девочка
Рост показателей самоубийств среди детей в Японии. Причины
Нанае Мунэмаса училась в начальной школе (6-12 лет), когда начались издевательства.
17-летняя школьница вспоминает, что мальчики ее избивали палками от метел, приставали в женском туалете и даже напали во время урока плавания. «Я была последней, кто выбирался из бассейна», — сказала она. «Из ниоткуда вылетел кулак и ударила меня в лицо. Я ушла под воду и чуть не утонула. У меня была огромная шишка на лбу.» «Длинный перерыв в школе позволяет вам оставаться дома, так что это рай для тех, над кем издеваются», — сказала Нанаэ. «Когда закончится лето, вы должны вернуться. И как только вы начнете беспокоиться о том, что над вами снова будут издеваться, это может стать шагом к самоубийству». Когда издевательства усилились, Нанае начала прогуливать школу, она задумалась о самоубийстве, но не довела до конца.
В конце концов, Нанаэ решила перестать ходить в школу и пробыла дома почти год. Мать Нанаэ, Мина Мунемаса, поддержала решение дочери.
Рекорд
Отчет, опубликованный Министерством образования Японии 25 октября 2021 года, показывает, что случаи издевательств в школах достигли рекордного уровня. А реальная цифра, скорее всего, будет еще выше, предупреждают эксперты, так как многие дети слишком напуганы, чтобы выйти вперед и осудить своих мучителей.
Серийный фетишист арестован за кражу свистков у маленьких девочек
Зафиксированные случаи издевательств в частных и государственных школах по всей Японии, начиная с начальной школы и заканчивая старшими средними школами, достигли 414 378 в учебном году до 31 марта 2018 года. Эта цифра резко возросла по сравнению с предыдущим годом, увеличившись более чем на 91 000 случаев. В отчете говорится, что 3511 учеников были арестованы или взяты под стражу за издевательства, что более чем вдвое больше, чем 2017 году.
В целом 474 случая были признаны «крайне серьезными», что на 78 случаев больше, чем в предыдущем году, и 55 были классифицированы как связанные с «опасным для жизни ущербом». Власти смогли установить, что из 332 учеников, совершивших самоубийство в течение учебного года, 35 детей подвергались издевательствам в школе (на основании посмертных записок).
Самоубийства
В Японии один из самых высоких уровней самоубийств. Отчет Всемирной организации здравоохранения показывает, что на самом деле он на 60 процентов выше, чем в среднем в мире и уровень детских самоубийств продолжает расти, несмотря на снижение общего уровня самоубийств.
Согласно исследованиям Министерства образования, культуры, спорта, науки и техники, в 2021 году в результате самоубийства умерли 332 японских учащихся начальной, средней и старшей школы. Это было на 33% больше, чем в предыдущем году, и стало самым высоким показателем с 1988 года, когда данные были впервые рассчитаны с использованием текущего метода. В эту цифру вошли 227 учеников старших классов, 100 учеников старших классов и 5 учеников начальной школы, причем число самоубийств среди старшеклассников выросло на 42% в годовом исчислении. Из 332 школьников 193 были мальчиками и 139 были девочками.
«В Японии всегда была проблема с издевательствами в школах, но мне кажется, что там стало гораздо больше детей, совершающих самоубийства, которые были связаны с издевательствами, и я думаю, что это сделало проблему более серьезной для школ, для органов образования и правительства», — сказала Миеко Накабаяси, профессор Школы социальных исследований Университета Васэда.
«Сейчас они находятся под гораздо большим давлением, чем раньше». «Эти случаи становятся все более документированными и регистрируемыми, что может объяснять увеличение числа случаев, но ясно, что необходимо приложить больше усилий для решения этой проблемы.»
Дети самоубийцы.
Основными причинами детского самоубийства являются проблемы, связанные со школой, такие как завышенные требование школьной программы или издевательства. Эти проблемы приводят детей к депрессии. Кензо Денда, профессор Университета Хоккайдо, сообщает, что в Японии каждый двенадцатый ученик начальной школы и каждый четвертый ученик средней школы страдают от депрессии, из-за которой многие из них совершают самоубийство.
Мы наблюдаем всплеск самоубийств в сентябре, когда дети возвращаются в школу после летних каникул. Японские дети более склонны покончить с собой 1и 2 сентября, чем в любой другой день. Всплеск самоубийств повторяется в апреле, когда ученики возвращаются в школу, чтобы начать новый учебный год (Кензо Денда). Проблемы, связанные со школой, и склонность детей к самоубийству на самом деле являются частью японской культуры.
По сравнению с жителями Запада, японцы более склонны к самоубийству, когда сталкиваются с трудной ситуацией. В Японии самоубийство имеет другое значение и не воспринимается так, как на Западе. В отличие от христианских стран, в Японии самоубийство не считается грехом. Это рассматривается как способ взять на себя ответственность и попросить прощения. Самоубийство имеет глубокие корни в истории страны; мы можем вспомнить самураев, которые выполняли сэппуку, чтобы очистить свое имя, или пилотов-камикадзе во время Второй мировой войны
С 2012 года Япония серьезно относится к проблеме самоубийств, и правительство приняло меры, направленные на снижение уровня самоубийств на 20% к 2025 год. Ряд префектурных органов управления образованием приняли меры, направленные на искоренение этой проблемы среди детей, включая обязательные опросы после каждого семестра для всех школьников по вопросам издевательств и дополнительные встречи персонала для урегулирования ситуаций после подтверждения инцидента.
Расовая дискриминация полукровок в Японии.
Япония. Издевательства в Школе. Самоубийства школьников
На первый взгляд, Япония является вполне благополучной страной с развитой экономикой и социально-культурной сферой. Но как оказывается, не все так радужно. У населения этой страны есть свои серьезные проблемы.
Одной из таких проблем является проблема самоубийств. И самое страшное, что суицид совершают не только взрослые. Много самоубийств совершают дети школьного возраста. Процент самоубийств у японских детей самый большой в мире.
Основная причина детского суицида заключается в японской системе образования и обществе. Детей воспитывают на принципах коллективизма, что нужно быть как все, нельзя выделяться из толпы, а отдельная личность в обществе ничего не значит.
Есть, конечно, люди, которые думают иначе. Но, таких меньшинство. И они не могут в одиночку повлиять на общество в целом. Некоторые уже в детстве «ломаются» под прессом такой системы и совершают самоубийство. В японских СМИ каждые 2—
3 дня появляется информация о самоубийствах школьников.
Главной проблемой японского общества остается проблема школьных издевательств. Как не дико это слышать, но издевательства в школах Японии являются нормой. Их бывает несколько видов:
— дети издеваются над ребенком, который учится с ними в одном классе;
— учителя издеваются над детьми, которые им не нравятся;
— старшие ученики издеваются над младшими.
Детская жестокость не знает границ. Был случай в одной из префектур Японии. В обычной школе учился мальчик. Парень был скромным и стал объектом насмешек для своих одноклассников. Его били, заставляли есть землю, плевали в еду. Потом стало еще хуже: его душили, вывешивали в окно. Ребенка всячески подталкивали к суициду, повторяя, что он никто и никому не нужен. Такой «прессинг» продолжался в течение недели. В итоге, мальчик не выдержал издевательств и бросился с14—
го этажа. Виновники этого инцидента не понесли абсолютно никакого наказания. Подобных случаев в Японии происходит очень много.
Если ребенок хоть чем-то отличается от толпы, то его обязательно будут подвергать насмешкам. Если он выше, ниже, толще, худее других – значит, будут издеваться. Красивее, умнее, глупее – то же самое.
Один преподаватель японской школы рассказывал, что его тоже обижали одноклассники за то, что имел кудрявые волосы. Но когда он подружился с парнем, состоящим в местном клубе дзюдо и имевшим рост под 2
метра, то издевательства вскоре прекратились.
Во время издевательств не только портят имущество или бьют, но и заставляют есть ос, пить мочу, раздевают и выталкивают на улицу, закрывают в классе.
Есть еще один вид издевательств – игнорирование. Человека полностью игнорируют, воспринимают его как пустое место. Обычно такое бойкотирование проводится всем классом. Ведь если кто-то заступиться за жертву, то тоже будет подвержен насмешкам.
Все это приводит к тому, что дети совершают самоубийства. Они прыгают из окна или крыши здания. Зачастую они бросаются с крыши своей же школы.
Учителя очень часто издеваются над своими учениками. Учителю может не нравиться внешний вид ребенка или его интеллектуальные способности. Был случай в 2013
г. Учитель физкультуры насмехался над одним учеником. Он считал, что благодаря этому ребенок станет морально сильнее и добьется больших успехов в спорте. Он кричал на парня, бил линейкой, толкал на пол. В итоге 17
—
летний школьник выбросился из окна школьного туалета.
Такие случаи – не редкость в Японии. Практически в каждом классе есть свой «мячик для битья» — ребенок, над которым насмехаются и которого унижают.
Все эти издевательства – это огромная проблема японского общества. Путем издевательств дети пытаются бороться с теми, кто отличается от общей массы. Но у взрослых тоже такое практикуется: игнорирование, подставы на работе и т.д.
Раньше над детьми, у которых была смешанная кровь, тоже издевались. Но сейчас, в больших мегаполисах, дети со смешанной кровью не редкость. И очень часто они становятся лидерами в классе.
Хоть понемногу, но ситуация начинает меняться. Японцы больше узнают о других странах и пытаются стать хоть чуточку дружнее. Хочется надеяться, что такая тенденция сохраниться и школьные издевательства просто сойдут на нет.
Культура унижения
Тем не менее культура унижения тех, кто в чем-то отличается, глубоко укоренилась в детях многих обществах, поясняет Накабаяси, хотя она согласна с тем, что Япония имеет некоторые уникальные особенности.
В Японии важна групповая культура. Эта практика означает, что каждый должен быть частью группы, следовать правилам и иметь то же мнение, что и другие участники. Это означает, что каждый человек, который отличается от других или не соблюдает правила, будет исключен и станет мишенью для хулиганов. Это также причина, по которой некоторые смотрят, но не реагируют; если вы не один из хулиганов, вы можете стать следующей жертвой. Это также относится к учителям, которые иногда знают, что происходит, но закрывают глаза или даже участвуют в издевательствах, чтобы избежать неприятностей.
Групповая культура также связана со школьным давлением, поскольку от учеников всегда ожидается успеваемость и наивысшие баллы, а те, у кого есть трудности, не получают никакой поддержки, им просто нужно идти вместе с остальным классом. Этот аспект японской культуры может объяснить, по крайней мере частично, проблемы, с которыми дети сталкиваются в школе и которые могут привести их к желанию завершить свою жизнь.
В Японии вы должны соответствовать другим людям. А если вы не можете этого сделать, вас либо игнорируют, либо над вами издеваются.
+
Проблема усугубляется культурой, которая диктует, что посещение школы — единственный вариант.«Это настоящий ад для детей, которые знают, что над ними будут издеваться в школе, но у них нет другого выбора, кроме как пойти», — сказала она. Школы «ставят во главу угла коллектив. Страдают дети, которые не ладят в группе
Текст книги «Бить или не бить?»
Телесные наказания в Японии. Интерлюдия
Традиционное японское воспитание, основанное на принципах конфуцианства, было очень суровым (Михайлова, 1988). Знаменитый японский ученый XVII в. Ямага Соко говорил, что как только учение начинает приносить удовольствие, его цель искажается, поскольку исчезает желание самосовершенствования. Это – полная противоположность мнению западноевропейских просветителей, в частности Локка.
Однако японский канон человека с его гипертрофированным чувством стыда и идеей множественности «Я» побуждает воспитателя к осторожности. «Для японских учителей и родителей “воспитывать” не значит ругать за то, что уже сделано плохо, а наоборот, предвидя это плохое, обучать правильному поведению. Даже в ситуации, явно требующей если не наказания, то хотя бы выговора, воспитатель избегает прямого осуждения, оставляя ребенку возможность “не терять лицо”. Плохое поведение не отождествляется с личностью ребенка, ему внушают веру в то, что он конечно же может управлять поведением, стоит только приложить усилие. Вместо воспитания-порицания детей обучают конкретным поведенческим навыкам.
Учителя не ставят задачу добиваться в каждый момент соответствия поведения детей конечным требованиям. Внимание обращается лишь на то, чтобы дети в процессе решения повседневных задач научились отличать “правильную” моральную позицию от “неправильной”. Считается, что чрезмерное давление, направленное на сиюминутное соответствие норме, может дать обратный результат» (Нанивская, 1983).
Судя по описаниям специалистов (я прочитал много научной литературы, в том числе новейшей, по этому вопросу, а также проконсультировался с крупными российскими учеными – антропологом С. А. Арутюновым, историком и религиоведом Л. С. Васильевым и историком педагогики А. Н. Джуринским), такого культа телесных наказаний, как в христианской Европе, в Японии никогда не было. Тем не менее телесные наказания (taibatsu) широко представлены в японской педагогической теории и практике (Miller, 2009). Японские ученые переводят это слово как «наставление», «руководство», «наставничество», «тренировку «и «обучение». Как в других культурах и языках, соотношение воспитательного физического воздействия на ребенка и простого применения к нему физической силы трактуется неоднозначно и иногда описывается разными словами: taibatsu
– телесное наказание,
chokai
– дисциплинарное наказание,
gyakutai
– насилие или
shitsuke
– обучение (Goodman, 2000).
В японской семье издавна применялись три типа воздействия на детей: телесное наказание, изоляция и изгнание (Hendry, 2003). Когда в середине 1980-х годов в стране всерьез заговорили о запрете телесных наказаний, один японский отец написал в газете: «При обучении собак и лошадей их поощряют, когда они ведут себя правильно, и бьют, когда они этого не делают. То же самое нужно делать с детьми. Дети – это животные, которых учат быть людьми».
В японских школах телесные наказания законодательно запретили раньше, чем во многих западных странах, однако далось это нелегко. Впервые запрет ввели еще в 1879 г., но в 1885 г. его отменили, в 1890-м восстановили, в 1900-м снова отменили, а в 1941-м опять восстановили. После Второй мировой войны, в 1948 г., Министерство юстиции окончательно запретило бить и шлепать детей, заставлять их подолгу стоять на коленях или в неудобной позиции, не разрешать посещать туалет или есть свой завтрак.
Полностью реализовать эти правила школьной администрации не удалось. Спектр применяемых японскими учителями телесных наказаний весьма разнообразен. 69 % опрошенных в 1986 г. учителей назвали в их числе удары палкой или чем-то подобным, 63 % – тычки и толчки, 60 % – удары кулаком, 59 % – принуждение ребенка долгое время сидеть на коленях в неудобной позе («позиция сейза»), 54 % – шлепки и т. д. Десять лет спустя самой распространенной (ее назвали 58 % опрошенных) формой тайбатсу стали шлепки. Между 1990-м и 1995 г. среднее ежегодное количество зарегистрированных телесных наказаний в японских школах составляло от 700 до 1 000 случаев, причем ни воспитатели, ни сами дети не считали эту практику особенно порочной. По данным одного опроса, 80 % детей сказали, что родители или учителя их били, но 15 % из них признали это наказание справедливым и лишь 25 % сочли, что их наказывали слишком сурово (Kobayashi et al., 1997).
По данным опроса шестисот матерей 13-летних школьников, проведенного научно-педагогическим центром Benesse Corporation, за годы учебы в начальной школе не подверглись телесным наказаниям лишь 44 % детей. С возрастом число наказанных детей увеличивается, причем мальчиков наказывают чаще, чем девочек. Сами дети реагируют на телесные наказания неоднозначно. Почти половина считают полученное ими наказание суровым или слишком суровым. Половина школьников готовы принять или вытерпеть телесное наказание, но 30 % опрошенных невзлюбили после этого своих учителей, а продолжают их любить только 5 %. Что касается матерей, то 50 % считают полученное их ребенком телесное наказание заслуженным, 16 % так не думают, а протестовали против незаконных действий учителя только 20 %. 14 % матерей считают, что наказание было эффективным средством поддержания дисциплины, 68 % одобряют эпизодическое наказание и лишь 17 % осуждают его при любых обстоятельствах. Процент отцов, одобряющих телесное наказание, значительно выше, чем матерей (50 против 30). Многие родители, которые сами не любят наказывать своих детей, считают свои воспитательные методы слишком мягкими и даже просят учителей наказывать своих чад построже.
В последние годы японские власти усилили преследования злоупотребляющих властью учителей. В одном только 2005 г. министерство образования наказало за это 447 учителей. Но общественное мнение по этому вопросу разделилось. При интернет-опросе в июне 2008 г. 467 членов Club BBQ (78 % из них люди от 30 до 50 лет) на вопрос: «Как по-вашему, должны ли быть телесные наказания в школе?» – положительно ответили 60 % мужчин и 47 % женщин (отрицательно – 21 и 16,5 %). 76 % опрошенных мужчин и 62, 5 % женщин в бытность школьниками сами подвергались телесным наказаниям, причем поротые взрослые одобряют телесные наказания вдвое чаще, а осуждают втрое реже непоротых.
Многих родителей и педагогов, пугает тот факт, что в некоторых школах насилие со стороны учителей сменяется травлей (буллинг) со стороны соучеников, причем эта травля чрезвычайно жестока. Количество зарегистрированных подростковых самоубийств на этой почве выросло с 14 в 1999 г. до 40 в 2005 г. (Dussich, Maekoya, 2007). Некоторые авторы связывают это с ослаблением учительской власти.
Что касается японской семьи, то в ней телесные наказания пока остаются легальными. Сравнительные исследования японских, канадских и американских семей показывают, что разница между ними в этом отношении не столько количественная, сколько качественная. Чтобы выяснить, как молодые люди относятся к телесным наказаниям и другим методам дисциплинирована, а также каков их собственный опыт в этой сфере жизни, 227 студентам американских и японских колледжей предложили оценить четыре разных сценария воспитания. Оказалось, что практический опыт телесных наказаний у юных японцев и американцев более или менее одинаков: телесным наказаниям подвергались 86 % японцев и 91 % американцев. Однако американцев чаще, чем японцев, били каким-либо предметом, причем американские взрослые предпочитали бить детей по ягодицам и рукам, а японские – по голове и лицу. Кроме того, юные японцы точнее американцев знали, за какие именно проступки их наказывали (Chang et al., 2007).
Главные исторические сдвиги в японской, как и почти в любой другой семье, связаны с изменением отцовской и материнской ролей (Shwalb et al., 2010). Традиционный образ грозного отца, которого старая японская поговорка уподобляла землетрясению, грому и молнии, явно не соответствует современным условиям. Однако эти изменения касаются скорее нормативных образов и установок, нежели психологических черт японских мужчин.
По словам известного японского антрополога Тие Накане, традиционный отцовский авторитет поддерживался не столько личными качествами отца, сколько его положением главы семьи, тогда как фактическое распределение семейных ролей всегда было более или менее индивидуальным и изменчивым. Сегодняшняя культура скорее признает и закрепляет этот факт, видоизменяя традиционные социальные стереотипы, нежели создает нечто новое. Кстати, сравнительная холодность и наличие социальной дистанции во взаимоотношениях ребенка с отцом, часто рассматриваемые как свидетельство снижения отцовского авторитета, – скорее пережитки нравов традиционной патриархальной семьи, в которой к отцу не смели приблизиться и сам он был обязан держаться «на высоте».
В 1969–1970 гг. ответы взрослых японцев (13 631 отец и 11 590 матерей) на вопрос, кто является главным авторитетом в семье – отец или мать, разделились примерно поровну. Другие исследования показывают, что роль матери в деле дисциплинирования детей, особенно младших, значительно выше, чем роль отца; матери отдают предпочтение от 65 до 73 %, а отцу от 14 до 18 % опрошенных взрослых. Тем не менее детям отцы по-прежнему кажутся более строгими, нежели матери. Это типичное и для Европы расхождение нормативных ролевых ожиданий и реального поведения. Из 542 городских подростков, отвечавших в 1973 г. на вопрос: «Говорит ли ваш отец, какой образ жизни вы должны вести сейчас и в будущем?» – только четверть (25,4 %) ответили «да», почти три четверти (74,6 %) респондентов сказали, что не говорят с отцами о подобных вещах и не следуют отцовским советам. Свыше 12 тыс. супружеских пар в середине 60-х годов отвечали на следующие вопросы: «Если ребенок не слушается, кто, по-вашему, должен делать ему замечание?», «Кто в вашем доме фактически делает это в подобной ситуации?». Оказалось, что от отца этого ожидают значительно чаще (53,8 %), чем он фактически делает (30,8 %), с матерью же дело обстоит наоборот (46,3 % против 36,3 %). Хотя матери чаще отцов наказывают своих детей, последние гораздо интенсивнее общаются (разговаривают) с ними, нежели с отцами (Wagatsuma, 1977).
Как же японские родители добиваются послушания? Может быть, они чаще европейцев прибегают к поощрению и похвале, чем к наказанию или осуждению? Нет. По наблюдениям Дж. Хендри (Hendry, 2003), японские матери сравнительно редко хвалят своих детей, нечасто упоминается похвала и в учебниках педагогики. Японские родители, учителя и спортивные тренеры чаще прибегают к критике, чем к похвале. Ребенок усваивает сделанные ему замечания и старается не повторять допущенных ошибок. Однако, в отличие от многих европейцев, японцы стараются не задевать самолюбие и достоинство учащихся. Оценке подвергается не личность ребенка, а его конкретная деятельность, уровень компетентности и т. д. В последние десятилетия этот подход получает все более широкое признание и в западной психологии.
Мощным средством дисциплинирования японских детей является также ритуализация некоторых форм поведения. Общеизвестно, что японцы «одержимы» чистотой. В то же время в японских школах и спортивных учреждениях мало наемных уборщиков. Всю эту работу выполняют провинившиеся ученики, это служит одновременно наказанием и приучением к порядку. Такая же трудовая дисциплина существует и в семье. В чем-то это напоминает педагогику А. С. Макаренко.
Восприятие японскими детьми социальных ролей и поведения их отцов и матерей сегодня мало отличается от представлений австралийских, английских, североамериканских и шведских подростков (Goldman J., Goldman R., 1983; Bankart С. P., Bankart В. М., 1985). Это касается и распределения наказаний. Сравнение репрезентативной выборки японских и американских отцов и их детей-тинейджеров показало, что американские отцы, в соответствии с их медийными образами, проводят со своими детьми больше времени, чем японские, но оценка отцов японскими детьми меньше зависит от этого фактора, здесь действуют более тонкие зависимости. При сравнении группы канадских и японских семей (Steinberg, Kruckman, Steinberg, 2000) японские отцы выглядят более традиционными: они реже присутствуют при родах, реже берут на это время отпуск и т. д. Однако они заботятся о ребенке значительно больше, чем ожидали исследователи.
В XXI в. эти сдвиги усиливаются. Японская рекламная в 2010 г. констатировала, что традиционное невнимание японских мужчин к маленьким детям уходит в прошлое. По данным проведенного фирмой опроса, 73,4 % отцов детей младше 12 лет активно занимаются их воспитанием, а 86 % неженатых 20-летних мужчин собираются в будущем последовать их примеру. «Дентсу» назвала этих новых мужчин Papa Danshi (мужчины-папы) (Japanese fathers become «Papa Danshi», 2010).
Разумеется, эти сдвиги не следует преувеличивать. По данным сравнительного международного исследования (International comparative research on «home education»), средний японский отец проводит со своими детьми в рабочий день лишь около трех часов, меньше времени тратят на своих детей только южнокорейские мужчины. Таиландские отцы уделяют детям почти шесть часов в день. Однако 40 % японских отцов сожалеют о таком положении. Быть отцами в Японии стало модно. В отличие от прошлых поколений, молодые японцы охотно «выгуливают» своих малышей. В Токио возникло несколько журналов для молодых отцов (Shimoda, 2008). Более молодые, образованные и, главное, вовлеченные в реальное общение с детьми отцы менее склонны наказывать своих чад физически.
Постепенно это меняет и общественное сознание как на политическом, так и на бытовом, общинном уровне. Интересен в этом плане опыт расположенного в префектуре Танагава между Токио и Иокогамой города Кавасаки (https://www.endcorporalpunishment.org/children/countries/japan/japan-research-2.html).
Кавасаки – девятый в Японии по численности населения (около 1,4 млн. чел.) индустриально развитый город. В 2000 г. его муниципалитет по собственному почину принял «Правило о правах ребенка в городе Кавасаки». Этим правилом полностью запрещались телесные наказания детей где бы то ни было. Постановить, конечно, легче, чем осуществить. В марте 2002 г. городские власти провели профессиональный опрос 4 500 местных детей от 11 до 17 лет, из которых 2 061 ответил, в числе других, на два вопроса о телесных наказаниях. На вопрос о своем личном опыте телесных наказаний в семье 9,7 % детей сказали, что подвергались им часто, а 27,9 % – иногда. На вопрос, что они думают о телесных наказаниях, 25,2 % детей ответили, что категорически против них, 7,5 % считают их разумными, а 43,9 % – приемлемым способом дисциплинирования детей. Среди 600 опрошенных городских чиновников против телесных наказаний детей в семье высказались 42,3 %. Для чиновников это немало.
Городской совет этим не удовлетворился. В 2008 г. местные власти провели новое исследование с целью выяснить, как самоуважение детей и взрослых связано с условиями их развития, включая телесные наказания. Оказалось, что взрослые с высокой степенью самоуважения телесно наказывают своих детей почти вдвое реже тех, у кого самоуважения маловато. В частности, политики и чиновники с низкой степенью самоуважения наказывают своих детей физически значительно чаще, чем с высокой. Телесные наказания отрицательно сказываются и на детях. Дети с высокой степенью самоуважения чувствуют, что взрослые относятся к ним внимательно, выслушивают их и т. д. Зато дети с низким самоуважением значительно чаще испытывали телесные наказания со стороны своих родителей и опекунов. В целом исследование показало, что когда взрослые причиняют им боль, дети воспринимают это послушно и терпеливо. Но такая реакция типичнее всего для детей с низким самоуважением. Эти дети редко высказывают взрослым свои подлинные мысли и чувства. Иными словами, телесные наказания тормозят формирование гражданственности и социальной активности. Может быть, эта информация поможет дальнейшему смягчению нравов?
Остается пожелать городскому совету Кавасаки успехов в его трудной работе. Похоже, что там городские власти не используют детей для собственного пиара, а действительно любят их.
Подведем итоги.
1. Телесные наказания – древнейшая и универсальная форма дисциплинирования детей, однако оценить их смысл, функции и историческую динамику можно лишь в широком социокультурном контексте.
2. Подобно тому, как образ ребенка – плоть от плоти принятого в обществе образа человека, так и степень распространенности и интенсивности телесных наказаний детей – плоть от плоти принятых в обществе форм наказания и дисциплинирована взрослых.
3. Эволюция отношения к телесным наказаниям и соответствующих педагогических практик содержательно и статистически связаны с целым рядом социально-экономических и культурных факторов (социальная сложность, культура насилия, количество социализаторов, неравенство возможностей и власти и т. д.), соотношение которых проблематично.
4. Один из главных факторов, определяющих распространенность телесных наказаний детей, – религиозные установки и ценности, причем различные религии в этом отношении неодинаковы.
Глава 2 НЕМНОГО ИСТОРИИ
Цивилизации основывались и поддерживались теориями, которые отказывались подчиняться фактам.
Джо Ортон
От религиозного дискурса к педагогическому
Если от кросскультурных, этнографических и религиоведческих исследований перейти к обычной нарративной истории, то телесные наказания детей представляются всеобщими, но далеко не единообразными. Особенно много вариаций наблюдается в приписываемых им смыслах и в способах их легитимации. Чем большая ценность и автономия приписывается ребенку и чем сложнее становится процесс его социализации, тем сильнее религиозный дискурс дополняется, а затем и вытесняется педагогическим, в фокусе которого стоит подразумеваемая забота о благе ребенка. Однако эмпирические данные на сей счет фрагментарны и выглядят скорее иллюстративными, нежели доказательными.
Уже в античной Греции стили воспитания детей и тем более методы их дисциплинирования не были единообразными.
В Спарте, где воспитание детей было коллективным и нацелено прежде всего на подготовку воинов, дисциплина была суровой и единообразной, причем следили за ней не только взрослые воспитатели пайдономы, но и их помощники из числа старших подростков – ирены, или эйрены. При посвящении в эйрены, 14-летних мальчиков подвергали различным болезненным испытаниям, в том числе публичной порке, которую они должны были вытерпеть без стонов и слез. После этого они становились помощниками пайдономов в физической и военной муштре остальных подростков и получали право физически наказывать их.
В Афинах система социализации детей была более дифференцированной и индивидуализированной. Мальчиков здесь воспитывали отдельно от девочек, а коллективное воспитание дополнялось домашним. Без телесных наказаний не обходилось ни то ни другое.
По словам Платона, «ребенка гораздо труднее взять в руки, чем любое другое живое существо. Ведь чем меньше разум ребенка направлен в надлежащее русло, тем более становится он шаловливым, резвым и вдобавок превосходит дерзостью все остальные существа. Поэтому надо обуздывать его всевозможными средствами…» (Платон. Законы, 808 d).
Какими именно?
«Хорошо, если ребенок добровольно слушается; если же нет, то его, словно кривое согнувшееся деревцо, выпрямляют угрозами и побоями» (Платон. Протагор, 325 d).
О том, что детям по природе свойственно непослушание, которое приходится преодолевать силой, пишет и Аристотель (Политика, VII, 17)
Самые жестокие телесные наказания древнегреческая мысль ассоциирует не с родителями, а с учителями. В классической Греции «педагог» – это доверенный раб, часто иноземного происхождения, которому отец доверил уход за своими детьми. Так как родители поручали педагогу самую неприятную, «грязную» часть воспитательной работы, неприязнь ребенка обращалась прежде всего на него. Античные авторы часто пишут о педагогах иронически, как о ни к чему не пригодных угрюмых ворчунах и придирах. Позже появляется даже выражение «кислое и педагогическое лицо» (см.: Безрогов, 2008). Если прогрессивные авторы Нового времени сравнивали школу, основанную на принуждении, с казармой, то Ксенофонт, наоборот, сравнивает жестокого полководца Клеарха с учителем:
«В нем не было ничего привлекательного, он всегда был сердит и суров, и солдаты чувствовали себя перед ним, как дети перед учителем» (Ксенофонт. Анабасис, 2:12–13).
Важно иметь в виду, что педагог не столько обучал ребенка (этим занимались специально обученные профессиональные и дорогие учителя-наставники), сколько дисциплинировал его. Технику и инструменты порки античные авторы подробно не описывают (возможно, из уважения к свободнорожденным детям).
Хотя в целом телесные наказания считались нормальными, некоторые древнегреческие философы ставят под сомнение их эффективность, особенно применительно к обучению. Согласно Пифагору (VI в. до н. э.), «правильно осуществляемое обучение… должно происходить по обоюдному желанию учителя и ученика», «всякое изучение наук и искусств, если оно добровольно, то правильно достигает своей цели, а если недобровольно, то негодно и безрезультатно».
В дальнейшем это становится фундаментальным положением древнегреческой теории воспитания – пайдейи.
В отличие от раба-педагога, наставник-философ всегда описывается уважительно. Статусно-возрастные различия не исключают некоторого равенства. Это взаимоотношения свободных людей, ведущих диалог, в котором силовые аргументы не работают.
«Все античные тексты порицали тех, кто пытались вернуть (или сохранить) рестриктивный контроль педагога над повзрослевшим воспитанником – независимо от того, насколько этот контроль был полезен и защитителен» (Безрогов, 2008).
Понятие Учителя с большой буквы, к которому позже апеллирует христианство, формируется именно здесь.
Если качество учителя можно было обсуждать, то родительская, особенно отцовская, власть, какова бы она ни была, сомнению и критике не подлежала. Аристофан в комедии «Облака» описывает «модернового» сына Фидиппида, который после обучения у Сократа осмелился возражать своему отцу Стрепсиаду и даже поднял на него руку, в результате чего возник следующий диалог:
Стрепсиад
Но не в обычае нигде, чтоб был сечен родитель.
Фидиппид
А кто обычай этот ввел – он не был человеком, Как ты, да я? Не убедил речами наших дедов? Так почему же мне нельзя ввести обычай новый, Чтоб дети возвращать могли родителям побои? А порку, что досталась нам до нового закона, Смахнем со счетов и простим за давностию срока. Возьмите с петухов пример и тварей, им подобных, Ведь бьют родителей у них, а чем они отличны От нас? Одним, пожалуй, тем, что кляуз они не пишут.
Очевидно, что комедиограф не столько проблематизирует взаимоотношения отцов и детей, сколько пародирует несимпатичные ему «современные» нравы.
Споры о целесообразности телесных наказаний детей шли и в Древнем Риме. Телесные наказания, сколь угодно жестокие, были неотъемлемым компонентом отцовского права жизни и смерти над всеми чадами и домочадцами, которого никто не оспаривал. Совсем другое дело – учитель. Философ Либаний (314 – около 393 г. н. э) говорил, что весла бьют по поверхности моря легче, чем плеть педагога по спине ребенка. По словам римского историка Светония (ок. 70 – ок. 140), к будущему императору Клавдию педагогом нарочно приставили варвара, бывшего конюшего, чтобы он его жестоко наказывал по любому поводу. «Твой гнев с трудом оставляет палку», – жаловался поэт Марциал.
Однако бить ребенка – значит уподоблять его рабу, воспитательный эффект этого весьма проблематичен. В поздней Римской империи противоречие между телесными наказаниями и свободой философски уже осознано. По мнению философа Сенеки, телесные наказания – законное, но самое крайнее средство воспитания. Для Плутарха ребенок не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь. В трактате о воспитании детей Плутарх писал, что поощрения и объяснения влияют на ребенка значительно лучше, чем удары или жестокое обращение. Больше подобая рабам, чем свободнорожденным, телесные наказания делают детей робкими и нерешительными. В качестве положительного примера Плутарх ссылается на Катона, который говорил, что мужчина не должен налагать руки на то, что ему дороже всего, – жену и детей. Когда его сын подрос, Катон сам начал учить его чтению. У него был образованный раб, который с успехом учил других детей, но Катон не хотел, чтобы его сын выслушивал нотации со стороны раба, а если мальчик не выучит урок, чтобы раб драл его за уши.
Против телесных наказаний высказывается и знаменитый оратор Квинтилиан (ок. 35 – ок. 96). Квинтилиан согласен с тем, что дети «от природы склонны к худшему», и воспитание помогает побороть их дурные наклонности. Но воспитание должно формировать свободного человека. Ребенок – «драгоценный сосуд», с которым надо обращаться бережно и уважительно. При воспитании нельзя прибегать к физическим наказаниям, ибо битье подавляет стыдливость и развивает рабские качества.
В раннем Средневековье эти установки были надолго забыты и утрачены, особенно в школе. Учитель был немыслим без розги. Блаженный Августин вспоминает, что в его начальной школе ни одного дня не обходилось без побоев. Первая его детская молитва была о спасении из этой «побойной школы», но Бог не внял этой мольбе. Августин сравнивает школу с испытаниями христианских мучеников. Этот печальный опыт навсегда сохранился в его памяти: «Кто бы не выбрал смерть, будучи спрошен, хочет ли он прекратить течение жизни или еще раз пережить детство?» (Августин. О граде Божием, XXI, 14).
Но это не мешает Августину, как и другим отцам церкви, видеть в детских проступках не проявление невинности, а подлежащий силовому лечению знак первородного греха.
Строгие наказания считались естественным и богоугодным делом. Карл Великий в одном из своих капитуляриев требовал лишать нерадивых учеников пищи. В церковных школах царила палочная дисциплина, учеников били по щекам, губам, носу, ушам, спине и по голому телу. Эмблема «Грамматики» в Шартрском соборе изображает учителя, грозящего двум детям бичом. В Оксфордском университете присвоение звания Мастера грамматики сопровождалось ритуальным преподнесением розги и церемониальной поркой мальчика для битья. Знаменитый французский богослов Жан Жерсон (1363–1429) писал, что «учитель должен принуждать учеников при помощи розог»; «пусть знают, что за каждое прегрешение они будут биты розгами», но «никаких палок или иных инструментов для битья, которыми можно серьезно поранить» (цит. по: Арьес, 1999).
Социальные нормы
Школьница подала в суд на правительство за принуждение перекрасить волосы
«Издевательства распространены во многих странах, поскольку не все дети цивилизованные в раннем возрасте, но я чувствую, что здесь, в Японии, все по-другому», — сказала Миеко Накабаяси. —В здешних школах мишенью будет ученик, который отличается от других. То же самое происходит и в японском обществе. Соответствие очень знаменательно.
«Итак, если ты талантлива в классе, или если ты слишком хорошенькая девушка, или если ты хорошо играешь на музыкальном инструменте, или если ты просто ведешь себя по-другому, ты-мишень»
У школ в Японии есть нелепая причина запрещать замерзающим девочкам носить колготки.
Это отношение настолько распространено в японском обществе, что есть поговорка, которая подводит итог тому, как обращаются с каждым, кто выделяется из толпы: «Гвоздь, который торчит вверх, забивают».
Американский учитель уволен из японской школы после демонстрации гениталий
По словам Накабаяши, существуют своеобразные социальные нормы, особый менталитет.
«Отношения, которые дети имеют со своими родителями, означают, что они часто не могут сказать им, что они переживают, потому что в Японии человек не должен обременять кого-то своими собственными проблемами«, — сказала она. — «Точно так же трудно пойти к учителю, так как это может привлечь еще больше нежелательного внимания.»
Прическа
Прическу в школу тоже любую не сделаешь в Японии, как и в СССР. Важно, чтобы она была строгой, классической. Никаких распущенных волос, кудрей. Окрашенные шевелюры тоже строго запрещены. Стоит отметить, что это касается не только школьниц. К примеру, если у взрослой женщины будут красные локоны, ее вряд ли примут на работу в приличную фирму.
По этой причине японские девушки не меняют свой образ кардинально. Если они и красят пряди, то пользуются краской, отличающейся от их естественного оттенка максимум на 2 тона.
Насилие
Эрик Фиор, владелец частной французской школы в Йокогаме и отец трех сыновей, прошедших через японскую государственную систему образования, сказал, что в японских школах существует сильное давление, чтобы дети «соответствовали».
Японская школьная форма
«Насколько мне известно, мои сыновья никогда не испытывали проблем с тем, чтобы над ними издевались, но я слышал некоторые истории, которые очень разозлили бы меня, если бы это касалось моих детей», — сказал он. — Дети во всём мире могут быть недобрыми или грубыми, но здесь это кажется более экстремальным.
«Мальчики склонны к физическому насилию, и там будут толкать или толкать, что может закончиться дракой, но у девочек все по-другому», — сказал он. «Издевательства там, кажется, больше связаны с исключением девушки из группы или сплетнями о ней, и такого рода психическое насилие может быть столь же разрушительным, как и физический вред.»
Учителя часто не имеют подготовки или времени, чтобы тратить на обуздания хулиганов и жертв издевательств. Опрос Mainichi Shimbun показал, что 70 процентов учителей хотели бы сделать больше, чтобы предотвратить издевательства, но просто не имеют времени, в связи с уменьшением персонала в школах. Будучи ответственными за большое количество мероприятий, уроков, опросов и бумажной работы, подготовку классов и другую работу.
Учителя опасаются потерять контроль над классом. Механизм зарплаты и повышения по службе учитывает этот навык, поэтому учителя не решаются сообщать о травле. Хотя они не могут цинично игнорировать проблему, мы думаем, что это побуждает учителей выстраивать защиту поведения: «все хорошо, дети шутят и веселятся». Когда учителя не умеют управлять классом, имеют маленький авторитет, это более легкая позиция по умолчанию, чем вмешательство в жизнь класса, где уважение к ним уже минимально. Так что они согласны с «шутниками».
Почему маленькие дети в Японии так независимы?
Министерство образования попыталось придать позитивный оттенок последним данным, утверждая, что 28-процентное увеличение числа зарегистрированных случаев свидетельствует о том, что учителя становятся более бдительными и строгими в отношении этой проблемы, которая ранее скрывалась.
Проверка школьных правил в масштабах всей страны проводится впервые
Объективно говоря, такое обращение с детьми ненормально, однако подобные нелепые и нелогичные правила есть далеко не только в той префектуральной школе. Этот случай стал поводом для борющихся с издевательствами организаций для начала движения за отмену унизительных правил. Они начали особую проверку положения дел со школьными правилами и ищут способы, позволяющие добиться отмены таких правил.
В феврале 2021 года они опросили 2000 человек в возрасте от 15 до 50 лет. В анкете были вопросы о том, с какими школьными правилами пришлось столкнуться респондентам в средних и старших классах школы. Как и предполагалось, с самыми строгими требованиями столкнулось поколение, ходившее в средние и старшие школы с середины 1970-х и в 1980-е годы, когда общество боролось со школьным насилием и другими негативными явлениями. Потом наступил период смягчения правил, но выяснилось, что в последние годы вновь растёт количество правил, касающихся длины юбок, цвета волос и т. п. К ним добавились правила, определяющие цвет нижнего белья, запрет на выщипывание бровей, использование средств для укладки волос и т. п. Встречаются и запреты на применение крема от загара и защитного крема для губ, других средств сохранения здоровья и ухода за телом. Часто говорили и о том, что мужчины-учителя проверяли длину юбки и цвет нижнего белья – такие «воспитательные меры» уже явно граничат с сексуальными домогательствами.
Сунага Юдзи, заместитель представительного директора НКО «Сутоппу идзимэ! Наби» («Остановим издевательства! Навигация») и один из инициаторов проекта, рассказал нам, что на сайте проекта около 150 человек высказалось о своём опыте унизительных школьных правил. Часто это были весьма отвратительные воспоминания, которые люди как будто выталкивали из себя, и встречались очень эмоциональные жалобы о том, что происходило 30 лет назад. Люди выплёскивали своё раздражение и гнев.
Ijime
В Японии издевательство называется идзиме, и оно имеет некоторые отличительные отличия от западного издевательства в том, что оно коренится в психологической жестокости, которая может быть связана или не связана с насилием. Около 80% случаев издевательств над школьниками в Японии квалифицируется как «коллективное» насилие, то есть целые классы против одной жертвы, и 90% случаев считаются продолжительными и длятся более недели.
Ещё примеры:
Одного мальчика в течение нескольких месяцев дразнили, потом избивали, потом заставляли воровать товары для хулиганов и в конце концов заставляли есть мертвых пчел. Ребёнок покончил с собой в возрасте 13 лет. Половина класса участвовала в издевательствах, а остальные наблюдали со смешанной реакцией. Учителя в школе знали об этой проблеме, но ответили только устным предупреждением хулиганам.
Один мальчик пришел в класс и обнаружил, что его стол был превращен в мемориал, с венком и его фотографией в центре, зажженными благовониями и карточкой соболезнования, заполненной насмешливыми пожеланиями от одноклассников и некоторых учителей, включая его 57-летнего классного руководителя, который знал, что студент не умер. Учитель японского сказала, что если она вмешивается, ученик, над которым издеваются, «разозлится», потому что учитель признает, что он другой.
https://masakaru.ru/sumasshedshie-privychki-i-obychai-v-yaponii/44-dnya-ada-1988-yaponiya-koshmarnaya-istoriya-dzyunko-furuty-poxishhennoj-odnoklassnikami-shkolnicy.html
Просмотры: 3 955
Поделиться ссылкой:
- Tweet
- Поделиться записями на Tumblr
- Telegram
- Ещё
- по электронной почте
- Печать
Понравилось это:
Нравится
Инцидент в Оцу как повод для принятия законодательных мер
Четыре года прошло с тех пор, как в 2013 году вступил в силу Закон о развитии мер предотвращения издевательств. Он был разработан и принят на фоне ряда инцидентов, связанных с издевательствами. Это прежде всего инцидент 1986 года, когда учащийся неполной средней школы в Токио покончил с собой из-за разного рода издевательств, включая «игру в похороны». После этого, несмотря на широкий общественный резонанс, который получили несколько случаев издевательств, действенных методов борьбы предложить не удавалось.
Однако случай самоубийства из-за издевательств 2011 года в Оцу побудил принять меры законодательного характера. В каждом случае смерти из-за издевательств, когда школы и комитеты образования оказывались под огнём критики, просматриваются общие черты. Что же касается инцидента в Оцу, то отсутствие должной реакции со стороны организационных структур и утаивание фактов, послужившие в следующем 2012 году поводом для серьёзного недовольства в обществе, вынудили осмыслить и учесть критику.
Таким образом, из самого факта принятия закона можно понять, что ситуация с издевательствами обострилась настолько, что больше не может рассматриваться как вопрос персональной ответственности отдельных лиц, для решения которого достаточно полагаться на автономные отношения детей и школы, проблема требует вмешательства общества. Можно также утверждать, что принятие закона является проявлением решимости предотвратить издевательства силами всего общества. Вместе с тем высказываются опасения о том, что если делать упор лишь на предотвращении возникающих между детьми издевательств силами взрослых, дети станут неспособны решать проблемы издевательств, выступая самостоятельным субъектом. По всей видимости, возникает вопрос: каким образом обеспечить под эгидой этого закона сбалансированность вмешательства взрослых и самостоятельность ребёнка как субъекта?
В соответствии с законом, каждой школе вменяются три следующие обязанности:
- Вырабатывать основы школьной политики по предотвращению издевательств;
- Создавать действенную организационную структуру для предотвращения издевательств;
- Принимать надлежащие меры для профилактики, скорейшего выявления, а также решения конкретных случаев.
Указания на необходимость обеспечения беспристрастности и нейтральности при принятии мер в серьёзных случаях (включая расследование обстоятельств, на фоне которых произошёл инцидент), а также важность должного реагирования в целях недопущения повторных случаев, даже если это выставляет в невыгодном свете школу или комитет образования, позволяет рассчитывать на качественные изменения в борьбе с издевательствами.
