Эдо (1600–1868)
В 1603 году Токугава Иэясу, третий объединитель Японии, получил от императора титул военного правителя страны – сёгуна.
Столицей стал город Эдо (затем переименованный в Токио), где Иэясу устроил свою ставку.
Изначально Эдо был маленькой рыбацкой деревушкой, однако быстро превратился в огромный город.
В течение более двух столетий, с 1641 по 1853 годы, правительство Токугава проводило политику самоизоляции Японии от внешнего мира. Поводом для ее введения стало восстание христиан на полуострове Симабара. Восстание было подавлено, а на христианство введен строгий запрет. Более того, японцы не имели права покидать страну, а жившим за рубежом не разрешалось возвращаться. Из иностранцев в Японии могли находиться только китайцы и голландцы, однако их деятельность была ограничена портом Нагасаки.
С другой стороны, жизнь в стране стала упорядоченной и спокойной, а государство было защищено от внешнего влияния. Правление клана Токугава обеспечило 250 лет мира в стране. Объединившаяся Япония стала процветающим государством. Росли города, а с ними увеличивалось и население страны. Несмотря на существовавшие жесткие правила поведения, регулирующиеся установлениями конфуцианской морали, уровень образования в стране был весьма высок.
В эпоху Эдо наблюдался также расцвет городской культуры. Сохранилось много письменных памятников, относящихся к этому периоду, благодаря которым стало возможным узнать более подробно об обычаях, нравах и языке того времени. В период Эдо основной государственной идеологией было
неоконфуцианство
, или
чжусианство
(учение одного из последователей Конфуция – Чжу Си), и на основе конфуцианских представлений возникло множество синкретических учений. В частности, в результате слияния конфуцианства с синтоизмом была создана школа
Суйка синто
.
Стремительное развитие получили различные литературные жанры и направления. И в прозе, и в драме, и в поэзии появились гениальные авторы, чьи произведения высоко ценятся в Японии и во всем мире до сих пор. Среди них – прозаик Ихара Сайкаку (1642-1693 гг.), драматург Тикамацу Мондзаэмон (1653-1724 гг.) и поэт Мацуо Басё (1644-1694 гг.). Благодаря Басё и его последователям, ведущим в японской поэзии стал жанр трехстиший хайку. На его основе возникли также сатирико-юмористические стихотворения сэнрю, до сих пор имеющие немало поклонников среди японцев.
В этот период в жизни японцев появилось множество предметов и обычаев, которые до сих пор активно используются в повседневной жизни. Это и соломенные маты татами, и деревянные перегородки сёдзи, и даже сидение на полу в японской манере – сэйдза.
Налаженное правление бюрократического аппарата сёгунов Токугава дало сбой в начале XIX века. Экономическая ситуация в стране ухудшилась, стали возникать крестьянские бунты и выступления протеста против сёгунской политики.
В 1853 году в Японию прибыла американская эскадра под предводительством командора Перри, и под давлением Америки японское правительство было вынуждено прекратить политику самоизоляции. Последние годы сёгуната Токугава, прошедшие под лозунгами антисёгунских выступлений, носят название Бакумацу («Конец сёгуната», 1853-1867 гг).
Православие в Токио
В 1871 году, по указанию равноапостольного Николая Японского, в Токио побывал первый обращенный им японец, Павел Савабэ, который оценил ситуацию в столице как весьма благоприятную для начала проповеди Православия. В следующем году сам святой Николай переехал в Токио и начал обустраивать новую штаб-квартиру Японской Миссии на Суругадайском холме. Вскоре здесь были открыты первый в столице православный храм — Рождественская крестовая церковь — и первая православная школа, преобразованная в 1875 году в духовную семинарию. Равноапостольный Николай уделял большое внимание проповеди в новой столице — в разных частях города были устроены дома для проповеди, вокруг которых быстро стали вырастать первые общины верующих. В 1884-1891 году, на средства пожертвованные из России, на миссийском участке был возведён Токийский Воскресенский собор (в японском обиходе — «Никорай-до»), который стал символом Православия не только в столице, но и в Японии. С 1906 года зарождающаяся Японская Православная Церковь была организована как Токийская епархия с кафедрой в Воскресенском соборе. При этом в годы святительства Николая Японского ведущие токийские приходы могли сравниться с соборным и по численности и по оживлённости. В пике миссионерской активности в Токио насчитывалось более десятка православных общин — так, в 1911 году действовали соборный приход, Вознесенский приход в Канда, Крещенский приход в Коодзимати, Троицкий приход в Ситая, Преображенский приход в Асакуса, Петропавловский приход в Хондзё, приход в Хонгоо, приход в Кёобаси-Нихонбаси, приход в Синагава, приход в Фукагава, приход в Хори-но-Ути-Оодзи, приход в Сэндзю-Микавадзима [8].
Потрясения пережитые Японской Церковью в веке — прекращение помощи из России после Октябрьской революции, Великое Кантоское землятрясение разрушившее полгорода и сильно повредившее собор в 1923 году, бомбардировки Второй мировой войны, политизированные нестроения в годы Холодной войны — привели к схлопыванию миссионерской активности и постепенному исчезновению большинства токийских приходов. После Второй мировой войны в столице уцелели только два православных храма — Воскресенский собор и Никольский храм на соборном участке, поэтому жизнь всех православных христиан города сосредоточилась тут. Единственным из исторических приходов который смог восстановить собственный храм стал приход Коодимати-Ёцуя, который с 1954 года обосновался при новом храме в Яматэ. Остальные старые японские православные общины столицы одна за другой были слиты в единый приход Воскресенского собора — процесс который был завершен при митрополите Токийском Феодосии. При этом прихожане образованного после войны Японского патриаршего благочиния (с 1970 года — патриаршего подворья), в значительной части состоявшего из русских, поддерживали обособленную богослужебную жизнь в Никольском домовом храме.
Возрождение и укрепление Русской Православной Церкви с конца века, а также волна эмиграции из стран бывшего СССР после его распада отразились и в церковной жизни и в Токио. В частности, в 2005 году было положено начало Никольскому монастырю на соборном участке, а в 2008 году Японское подворье Русской Церкви отстроило новый Александро-Невский храм в Мэгуро.
Святые
- Равноап. Николай (Касаткин) (+ 1912) — просветитель Японии, архиеп. Токийский
Монастыри
- Николая Японского (мужской)
Храмы
- Александра Невского в Мэгуро при подворье Русской Православной Церкви
- Богоявления в Ёцуя (разрушен в 1945, замещён Рождественским храмом в Яматэ)
- Воскресения Христова, кафедральный собор
- Николая Мирликийского, домовой, при подворье Русской Православной Церкви
- Николая Мирликийского, «малый храм» (разобран в 1962)
- Николая Японского, часовня (приспособлена под храм Никольского монастыря)
- «Никорай-до» (см. Токийский Воскресенский собор)
- Рождества Христова, крестовый (разобран в нач. 1880-х, замещён Воскресенским собором)
- Рождества Христова в Яматэ
- Крещения Господня в Коодзимати (разобран ок. 1911, замещён Рождественским храмом в Яматэ)
- храм при Российском посольстве (упразднен в 1920-х)
Учебные заведения
- Токийская духовная семинария
- Токийское катехизаторское училище (недейств.)
- Токийское женское училище (недейств.)
Искусство Японии периода Эдо, 1615-1868
Автор: Hyosan 31 марта 2014 в 13:40 в рубрике История искусства
К концу 1630-х годов контакты с внешним миром были отрезаны официальным указом о запрете всего иностранного. В период более чем двухсотлетней самоизоляции произошло возрождение традиционных ценностей, традиционного искусства, которое не только укрепилось, но и трансформировалось в наиболее изысканное.
В жестко контролируемом феодальном обществе, которым более 250 лет правили потомки Токугава Иэясу (1542-1616), японское художественное творчество развивалось не в среде лидеров консервативного военного класса, а в двух низших классах согласно конфуцианской социальной иерархии, то есть среди ремесленников и торговцев. Хотя официально эти два социальных класса — ремесленники и торговцы — считались чернью, они все же имели достаточно свободы для развития собственных эстетических вкусов.
Инро, оформленный стилизованной фигуркой португальского музыканта. Дерево с черным и золотым лаком.
Торговые отношения с китайскими, голландскими и португальским купцами были разрешены только в Нагасаки. Взаимная увлеченность, с которой японцы и европейцы смотрели друг на друга после первого знакомства еще в конце 16-го века, была представлена в частности в японском изобразительном искусстве. На иллюстрации представлен японский инро — контейнер для хранения лекарственных трав и других мелких предметов, который носился на талии. Поверхность инро украшена изображениями трех португальских мужчин, одетых в характерные гофрированные воротники, а также брюки и куртки европейского фасона.
Музыкальный инструмент кото с футляром и мешочком. Начало 17-го века. Несколько пород дерева, слоновая кость, инкрустация черепаховым панцирем, инкрустация золотом и серебром.
Торговля с Китаем стимулировала развитие японского фарфора. А поскольку в росписи фарфора наиболее популярными стали сюжеты из литературных произведений династии Мин, эта культура стала просачиваться в художественные круги Киото и Эдо.
К концу 17-го века в Японии процветали три отрасли творческого выражения. Возрождение культуры Хэйан, предназначавшейся для аристократов и культурного общества крупных городов, создало большое количество школ живописи и новый стиль, который впоследствии стали называть Ринпа. В Эдо, восстановленном после большого пожара в 1657 году, огромный интерес стали получать литература и искусство, что привело к появлению театра Кабуки, и вместе с ним традиции гравюры укио-э.
В 18-м веке появился японский ответ на китайское литературное искусство, созданный китайскими же монахами из храма Манпуку-дзи близ Киото. Монахи создали совершенно новый стиль живописи, известный как Бидзин-га (букв. «литературная живопись»), или Нанга («живопись южной школы»).
На протяжении 18-го и начала 19-го веков эти три совершенно различных стиля стали основными для большинства японских художников и ремесленников.
Огата Корин (1658–1716), Бурные волны, ок. 1704. Две панели ширмы; тушь цветная и золотая по позолоченной бумаге; 146.6 x 165.4 см.
Многие художники и поэты Востока и Запада стремились ухватить образ бренности и мимолетности посредством морских волн. Бурные волны в исполнении Огата Корин является одним из самых ярких представлений этой аморфной, неуловимой формы. Изображение стихии приобретает устрашающий вид благодаря длинным, словно щупальца осьминога волнам. Техника исполнения древняя китайская, двумя кистями, удерживаемыми в одной руке.
Страница со стихотворением, смонтированная как свиток; начало 17-го века. Живопись Таварая Сотацу, каллиграфия Хонами Коэцу (1558-1637). Чернила по бумаге с украшением золотом и серебром; 20 x 17.8 см.
Классическая поэма, начертанная Хонами Коэцу каллиграфическим письмом на квадратном листе бумаги, украшена живописью Таварая Сотацу: цветущая вишня на фоне золотых облаков.
Окумура Масунобу (1686–1764), Юкихира и девицы. ок. 1716–35. Свиток; цветные чернила по шелку; 84.1 x 32.7 см.
Молодой человек, прогуливаясь с очаровательной куртизанкой, выдергивает волосок из бороды. В этой картине Окумура Масунобу, один из разносторонних художников и любитель сюжетов театра и борделей в ксилографии, представляет урбанистическую пародию на рассказ о поэте и государственном деятеле Аривара Юкихира (818–893). Несколько рассказов повествуют о любви Юкихара к сестрам Мацукаце и Мурасаме.
Тэг: Изобразительное искусство
