Город Камакура – один из самых привлекательных для туристов японских регионов. Канагава находится на берегу залива Чагами (полуостров Миура). В регионе проживает около 174 000 человек, а вот количество ежегодно посещающих местность туристов исчисляется миллионами. Расположенная вблизи столицы Страны восходящего солнца небольшая область располагает всеми преимуществами лучшего места отдыха для путешественников – благоприятный климат сочетается с богатым историческим наследием, дикие туристические тропы – с великолепными старинными храмами и современными торговыми комплексами.
Туристический регион Страны восходящего солнца
Краткая история Камакуры
Известна древняя японская поговорка: в Камакуре есть нечто, заставляющее жить честно и с достоинством. Историки выяснили, что она обусловлена историческим контекстом: именно Камакура, Япония – место рождения самурайского кодекса. Населенный пункт появился в 1192 в качестве столицы военного правления бакуфу. Практически сразу он стал городом храмов, сохранив свой статус и поныне. Именно здесь у монахов были отличные возможности (включая пожертвования и покровительство властей) основывать храмы, поэтому сейчас действует 176 святых мест.
Исторический контекст Канагавы сопряжен с борьбой семей Тайра и Минамото. Противостояние, обусловленное несовершенством законов о передаче престола, объяснялось многочисленными желающими, уверенными, что именно они должны править державой. Победа в междоусобице осталась за кланом Тайра, властитель которого, как говорили в те времена, схватил рукой Поднебесную четырех морей. Благодаря своему влиянию Тайра но Киемори, дожив до преклонного возраста, сделал наследником своего внука. В те времена говорили, что человек, не относящийся к этому могущественному клану, ничего не стоит. Враги Тайра но Киемори жили недолго, даже будь они влиятельными или святыми. Это доказывает печальная история святилищ Нары: монахи воспротивились власти клана, поэтому святые постройки города сгинули в огне. Правитель Тайра не пожалел даже огромную статую Будды в храме Тойдайдзи. За периодом успеха пришла череда неудач. Раз за разом Минамото громили войска Тайра, поэтому к 1185 от прежних правителей осталась лишь горсть верных аристократов и малолетний император. Все они погибли в бухте Дан-но-ура.
Камакура – родина бакуфу
Новый правитель Японии – Минамото но Еритомо. Именно он основывает камакурское правительство, создает храм, посвященный воинственному Хатиману, покровительствующему клану. Постройка, названная Цуругаока Хатимангу, существует и сегодня. Японская история течет новым руслом – теперь правит бакуфу, а Еритомо получает статус сэйи тай сегун. Показывая свою власть, он создает аналог огромной буддийской статуи из Нары и выбирает для нее префектуру Камакура. Достопримечательность завершили уже после смерти правителя, и она сохранилась до наших дней. Японское статистическое агентство подсчитало, что ежегодно полюбоваться на огромную статую приходит более 2 миллионов путешественников.
Камакурский сегунат пал в 1333 году, а вместе с его утерей началась новая эпоха региона. Во многом сегуны утратили власть из-за монгольских вторжений: в 1274 40 000 врагов на 900 кораблях высадились на Кюсю и японцы не смоги дать отпор организованному войску. На помощь пришла природа – нападающих смыл тайфун. Через 7 лет захватчики пришли войском, насчитывавшим 100 000 воинов. Бои длились 7 недель; у населения островов практически не оставалось шансов на победу. На помощь вновь пришел климат. Тайфун уничтожил почти весь флот врага. Чтобы увековечить смелость защитников родины, 8 сегун камакурского сегуната строит храм Энгакудзи. На долгие века он сохраняет статус основного монастыря дзен-буддистов.
История префектуры тесно связана со становлением державы
Камакурский сегунат окончательно ушел в историю после правления Го Дайго. Монгольские нападения привели к обнищанию правительства и восстаниям против власти. Го Дайго, прозванный наивным императором, попытался восстановить императорскую власть. Его поддержал клан Асикага, но вскоре союзники предали властителя, изгнали его и основали новую линию сегунов. Так в один момент завершилась история камакурского сегуната.
Япония. Период Камакура — режим самураев
Камакура в настоящее время больше известна своей статуей Великого Будды и популярным пляжем, чем тем, что в истории Ниппон она была центром феодального режима в течение почти 150 лет. К сожалению, летописи этого периода дают слишком мало материала, чтобы можно было представить в точности историческую Камакура. Но в дни своего величия она, кажется, была благоустроенным городом, состоявшим из 10 000 домов, в котором особые районы были предназначены для самураев и особые — для простого народа. Население, по-видимому, было значительным, так как, по имеющимся данным, во время землетрясения 1257 года в городе погибло 23 024 человека. Юйга-хама — ныне популярный пляж — тогда был оживленным морским портом, где постоянно стояли на якоре сотни судов; по своему значению он соперничал с большими торговыми центрами: Нанива (ныне Осака) и Хаката (ныне Фукуока). Воины, усвоившие некоторые утонченные вкусы столицы Хэйан, любовались луной, катаясь на лодках по заливу в сопровождении оркестра. Однако, в сущности, Камакура состояла в значительной степени из спортивных площадок и стадионов, где самураи ежедневно упражнялись в верховой езде, стрельбе из лука, фехтовании и т. д., чтобы поддерживать свой военный закал на должной высоте.
Как город, игравший видную роль в истории, Камакура имеет не мало интересных памятников и построек: например, большой мавзолей Хачиман в Цуругаока, большие храмы секты зэн в Енкаку-дзи и Кэн-чёо-дзи и, наконец, Великий Будда, но все это не производит такого большого впечатления, как можно было бы ожидать от центра, который играл столь видную роль в истории. Уже из самого факта, что Камакура не оставила внушительных многочисленных памятников, как Нара или Хэйан-Кёо, мы можем сделать вывод о практическом характере этого периода. Представляя собою контраст великолепию хэйанской культуры и величию, культура, которая развивалась здесь, может быть рассматриваема, как культура духа на основе философии буддизма-зэн, которая оказывала влияние на искусство в смысле простоты, и на основе «Пути самураев», позже названного «Бусидоо». Суждение и оценка того и другого может быть дана только на основании их внутреннего содержания, смысла и ценности, а не по их внешним формам. Поэтому все то, что остается от истории Камакура, представлено не столько материальными памятниками, сколько традициями человеческого духа, которые даже до сих пор оказывают сильное влияние на поведение и эстетические вкусы народа.
Перед изложением истории периода Камакура необходимо предварительно понять политическую структуру, которая была создана классом самураев. Три последовательных режима самураев, имевших в качестве центров Камакура, Муромачи и, наконец, Эдо и продолжавшихся 700 лет — до Реставрации Мэйдзи в 1868 году, — почти все без исключения историки называют «Бакуфу». Обычно полагают, что всем трем режимам присущ один и тот же политический характер. Однако, это далеко не соответствует исторической истине, и мы сейчас увидим, почему это так.
Наше внимание прежде всего обращено на смысл слова «Бакуфу». Оно имеет китайское происхождение и означает — «генерал Императорской гвардии».
В Китае, в эпоху древней Династии Хан много генералов посылалось на север с военными экспедициями для покорения племен «Хунну» (гуннов). Так как эти племена жили в бесплодных северных степях, то генералы во время экспедиций устраивали лагерь из палаток, и этот лагерь передвигался в зависимости от хода военных операций. Так как эти лагери представляли собой род полевого управления, то со временем они стали называться «бакуфу», а затем это слово приобрело значение — «генерал». При Династии Тан вошло в обиход называть «бакуфу» генерала Императорской гвардии. По-видимому, когда Минамото Иоритомо был назначен генералом Императорской гвардии, после победы над кланом Тайра, а затем сёогуном, он также был назван «бакуфу». Позже, когда он установил свой режим в Камакура, его главный штаб тоже стал называться «Бакуфу». Таким образом, это слово никогда не применялось к политической организации, пока Токугава к концу своего господства не стали пользоваться им для наименования своего режима, как бы для оправдания своего положения. В действительности Бакуфу в Камакура было установлено Иоритомо с единственной целью управлять делами дома Минамото посредством административной канцелярии — Мандокоро; таким образом, Бакуфу до Токугава никогда не было широкой и мощной политической организацией.
Рассмотрим, почему название «Бакуфу», в смысле организованного политического учреждения, стало прилагаться к трем режимам самураев.
Чтобы придать своему политическому положению рациональное основание в начале своего режима, Токугава утверждали, что они вели свой род от Минамото, основателя режима Камакура, и что их собственная политическая система являлась лишь продолжением традиций, установившихся за 400 лет до них. И позже в истории Токугава, когда их положение стало колебаться, они старались оправдать свое положение. Они стали называть режим Камакура и последующий режим Муромачи именем «Бакуфу», а затем назвали и свой режим тем же именем. Коротко говоря, преувеличивая действительное значение предыдущих режимов самураев и изображая их, как единственную политическую силу в стране, Токугава имели в виду укрепить свое положение и обеспечить его непрерывность. Итак, если слово «бакуфу» приобрело значение политического учреждения не раньше эпохи начавшегося упадка администрации Токугава, то было бы ошибочно рассматривать в том же свете «Бакуфу» периодов Камакура и Муромачи.
Эти факты могли бы послужить интересной темой для исторических исследований после Реставрации Мэйдзи, но, вместо того, чтобы выяснить подлинный исторический смысл слова, историки просто восприняли толкование, данное ему Токугава, и, таким образом, придали Бакуфу в Камакура и Муромачи больше значения, чем оно в действительности заслуживает. Только по этой причине до сих пор еще держится неверное мнение, что три самурайских режима обладали одним и тем же политическим характером. Для понимания ниппонской истории со времени периода Камакура абсолютно необходимо помнить вышеизложенные факты.
Экономическим основанием хэйанской аристократии являлись обширные поместья (сёоэн), рассеянные по всей стране. Для охраны этих поместий их управители (мёосю) содержали соответственные военные силы, составленные из солдат, набранных среди крестьян. С помощью этой военной силы мёосю охраняли посевы риса и обеспечивали доставку продуктов из поместья в «господский дом» в столице. Некоторые мёосю и их отряды оставались в столице для охраны «господского дома». Были также независимые мёосю, которые надеялись установить близкие отношения с аристократами и по своему почину приходили в столицу служить под начальством аристократов. Таким образом, вследствие того факта, что эти подчиненные лица стали оставаться в столице «служить» своим господам, глагол «сабуру» (служить) превратился в существительное — «самурай» (тот, кто служит). Со временем этот обычай держать частную военную охрану в столице создал среди аристократов и самураев тесные отношения и дал возможность последним соприкасаться с жизнью и делами аристократии.
Среди вновь возникшего класса самураев в провинции были две фамилии — Тайра и Минамото, пользовавшиеся огромным влиянием соответственно в западных и восточных округах Ниппон. Они возвысились, как вожди, из постепенно расширявшейся группы провинциальных магнатов и мёосю, предки которых принадлежали к придворной аристократии и даже к боковым линиям Императорской Фамилии, но покинули столицу, где господствовали Фудзивара, и стали искать счастья в провинции. Некоторые из них стали собственниками государственных земель, для управления которыми они были посланы, а другие стали мёосю по назначению или независимыми мёосю.
Так как ниппонцам всегда было свойственно почтение к Императорской Династии, то фамилии Тайра и Минамото, происходившие из боковых линий Императорского Дома, пользовались большим уважением, чем другие фамилии, и на них привыкли смотреть, как на средоточие единства их класса в их соответствующих сферах влияния. С постепенным усилением и расширением военного значения класса самураев в разных провинциях, влияние фамилий Тайра и Минамото быстро обнаружилось, но еще более способствовали их возвышению междоусобные войны эпох Хоогэн и Хэйдзи в 1156 и 1160 г.г.
Оба этих кровавых события произошли в результате внутренней борьбы в фамилии Фудзивара из-за вопросов, связанных с Императорским преемством, причем боровшиеся стороны воспользовались вооруженной силой самураев. В результате интриг и конфликтов в придворных кругах, внутреннее политическое положение аристократии оказалось в полной зависимости от самураев, которые, в свою очередь, сознали свою силу и значение. После 1160 года Фудзивара уже не обладали могуществом, а Минамото также ослабели, и их наиболее значительные военные вожди были убиты; фамилия Тайра достигла бесспорной власти, когда ее вождь Кинёмори в 1165 году был назначен на высокий политический пост Дад-зёо-Дайдзин. Однако, их господство не было продолжительным, так как вместо того, чтобы продолжать развитие своих военных способностей, они стали жертвами изнеженной и распущенной хэйанской жизни. Между тем Минамото снова собрались с силами, и из их среды вышел великий вождь Иоритомо, который низверг Тайра и установил политический контроль над всей страной.
Тайра сражались под красным знаменем, а Минамото — под белым; война велась по всему Ниппон храбро и беспощадно до тех пор, пока силы Тайра не были уничтожены в решительной морской битве в 1175 году у Данноура вблизи нынешнего Симоносэки. В Ниппон нет более эпического произведения, чем «Хэйкэ-Моногатари» (сказания о фамилии Тайра), в котором живо описаны ожесточенные сражения и трагическое поражение Тайра.
Великая победа у Данноура обеспечила Минамото бесспорную власть. Их вождь Иоритомо объявил политическим центром своего режима Камакура, где долго жили его предки, и предоставил классу самураев возможность развить сильную военную традицию, свободную от изысканности Хэйан-Кёо.
Чтобы укрепить свою новоприобретенную власть и распространить свое влияние, Минамото Иоритомо учредил административный аппарат в составе трех главных органов — военного, административного и судебного. Самурайдокоро, род дисциплинарного суда, ведал делами военного класса — гокэнин или дворовых людей Минамото, — а также общими военно-полицейскими обязанностями. Административный орган назывался Кумондзо, а позже- Мандокоро. И Самурайдокоро, и Мандокоро не являлись новыми учреждениями, свойственными новому феодальному режиму, но были организованы по образцу учреждений, посредством которых хэйанская аристократия управляла своими поместьями. Однако, судебный орган — Мончуудзо — был новым учреждением и представлял собой апелляционный трибунал для окончательного решения дел, которые не могли быть разрешены на местах. Вначале, при Иоритомо, эти учреждения были только органами управления делами дома Минамото; таким образом, Бакуфу эпохи Камакура вовсе не было внушительной правительственной организацией, как многие, по-видимому, думают. Оно не носило официального национального характера. Однако, Иоритомо позже получил от Императорского Двора разрешение назначать из среды своих вассалов дзитоо (приказчиков) для управления поместьями по всей стране, и из числа влиятельных дзитоо он назначал сюго в качестве наблюдателей в разных провинциях. Он получил также от Императорского Двора право взимать налог со всех поместий в размере 5 сёо риса с одного тана земли, т. е., приблизительно, одну пятую урожая. Этот налог назывался хёороомай. Эти привилегии, естественно, увеличили власть Минамото, но лишь после того, как Иоритомо получил от Трона в 1192 году титул сэйитаисёогуна и поручение поддерживать мир во всей стране, его режим стал принимать национальный и официальный характер.
В дополнение к военным, административным и судебным органам правительства были созданы новые органы, например, различные Кудзи-бугёо, назначенные новым режимом для выполнения разных полицейских функций. В Хэйан-Кёо полицейский орган, называвшийся Сюго, а позже — Рокухара-тандай, был учрежден для поддержания порядка в столице вместо прежнего органа Кэбийсы-чоо. В Кюусюу был учрежден для поддержания общественного порядка Чинзэй-бугёо, позже называвшийся Кюусюу-тандай, а в округе Ооу с той же целью был учрежден Оосюу-бугёо. Учреждение этих новых органов в разных частях страны свидетельствует о постепенном усилении и расширении власти нового порядка.
По смерти Иоритомо ему наследовал его старший сын Иорийэ, которому наследовал младший сын Санэтомо; оба они были сёогунами по Императорскому назначению. Однако, режим Минамото в Камакура был установлен при помощи фамилии Хоодзёо, которая долго была самым могущественным кланом в восточных провинциях; поэтому по смерти Иоритомэ власть в Камакура постепенно перешла в руки Хоодзёо. При седьмом сёогуне Фудзивара Иорицунэ, правнуке Иоритомо, сёогун стал марионеткой в руках Хоодзёо, причем второстепенное значение имело то, происходил ли сёогун от Минамото или нет, а самый режим стал называться просто Камакура-доно т. е. «уважаемая Камакура». Так как должность главы Мандокоро стала наследственной должностью фамилии Хоодзёо, то носители этой должности стали регентами (сиккэн) и, таким образом, в их руках оказалась власть в Камакура. При регенте состоял совет — Хоодзёосю — из сторонников Хоодзео, служивший совещательным органом для подкрепления правительственной администрации.
Когда режим самураев был, таким образом, организован и укрепился, фамилия Хоодзёо вступила с придворными кругами столицы Хэйан в кровавый конфликт, известный под названием войны Сёокюу (1221 г.). С точки зрения хэйанской бюрократии возникновение самурайской администрации в Камакура противоречило традиционному принципу, согласно которому центром правительства должен быть Императорский Трон. Когда это мнение укрепилось в столице, и об этом стало известно в Камакура, то Хоодзёо послал к столице вооруженные силы. Тогда регент из фамилии Хоодзёо — Иоситоки — заявил, что его военные силы направлены, согласно историческим данным, только против придворных чиновников, но если лишенный ими свободы Государь сам станет во главе войска, то он немедленно оставит свое войско и готов расплатиться за свои грехи. Однако, сражение продолжалось до конца, и в результате три бывших Государя — Готоба Тэнноо, Цучимикадо Тэнноо и Дзюнтоку Тэнноо были сосланы в Оки, Садо и Тоса, а все придворные, признанные ответственными за движение против Камакура, были изгнаны. Мы должны здесь, однако, отметить, что честолюбивые Хоодзёо после своей победы и не подумали сами занять Трон, так как на Трон вступил Гохорикава Тэнноо, и от Его имени они поддерживали мир и порядок в столице. Хоодзёо легко могли сами занять Трон, но даже они соблюдали традиционность и нерушимость принципа, согласно которому Государь является центром Государства, а Государство сосредоточено в Государе. Даже в этот смутный период ниппонской истории этот принцип не терял силы. В этом состоит мистицизм ниппонской истории и ее основная особенность.
Регентство Хоодзёо может показаться похожим на регентство Фудзивара, но между ними есть существенная разница. Регент Фудзивара (сэссёо-кампаку) назначался Троном для помощи в управлении, тогда как регент Хоодзёо (сиккэн) сам назначил себя «помогать» сёогуну, назначенному Троном. Тот факт, что Хоодзёо считали возможным разрешать свои споры с придворными силою оружия и наказывать тех, кого они считали виновными в движении против Камакура, послужил причиной тому, что действия Хоодзёо во время войны Сёокюу во всей позднейшей истории подвергались осуждению.
В результате войны Сёокюу влияние Камакура распространилось весьма широко, так как дзи-тоо, являвшиеся чиновниками режима Камакура, постепенно превращались в землевладельцев, требуя от аристократов половины их сёоэн. Опираясь на столь расширившиеся экономические основания, регенты из фамилии Хоодзёо обладали огромным политическим влиянием и могли ставить на пост сёогуна принцев и придворных, являвшихся лишь марионетками в их руках.
В 1232 году Хоодзёо обнародовали «Госэйбай-Сикимоку», более известный под названием «Дзёэй-Сикимоку», («Формуляр»), из 51 статьи. То, что третья часть этого документа посвящена вопросам относительно перехода земли из рук в руки, указывает, насколько для удержания политической власти был важен контроль над землей.
До сих пор мы пытались противопоставлять силы, центром которых являлась столица Хэйан, новым силам, которые выросли в Камакура. Однако, мы дали лишь поверхностный обзор истории этого периода. В действительности период был гораздо сложнее, и к этим условиям мы теперь переходим.
С конца хэйанского периода жизнь аристократии, как мы видели, была тесно переплетена с жизнью храмов и монастырей. И подобно тому, как аристократов охраняли самураи, так и храмы и монастыри охранялись своими воинами — духовными лицами. Поэтому и аристократия, жизнь которой была сосредоточена в Хэйан-Кёо, и духовенство, центрами которого являлись монастырь Енряу-дзи вблизи столицы и монастырь Коофуку-дзи в Нара, имели, даже и после утверждения режима самураев в Камакура, свои независимые средства существования. Но постепенное расширение власти Камакура вскоре стало оказывать давление на аристократию и духовенство, которые совместно старались задержать распространение влияния самураев. Однако, в то же время в Хэйан-Кёо были государственные деятели, которые верили в возможность использования этой новой силы для того, чтобы подавить самовольство духовенства и церковных воинов, которые часто совершали бесчинства и нападения, и вместе с тем укрепить новый режим общими полицейскими мерами. И вот Готоба Тэнноо назначил Минамото Иоритомо сёогуном и уполномочил его поддерживать в стране мир и порядок. Признавая, таким образом, новую силу, возникшую в восточных провинциях, Государь надеялся приспособить страну к менявшемуся положению.
Рост и распространение режима Камакура имели следствием общее потрясение старого социального и экономического строя и произвели серьезное смятение в душах и умах тех, чье существование всецело зависело от старого порядка. Они с отчаянием наблюдали, как земли переходили в другие руки и на их глазах исчезали их экономические основания. Эти тревожные перемены порождали широкое распространение пессимизма во всех классах общества и приводили к убеждению, что наступили последние дни и пришел конец света. Это пессимистическое настроение началось к концу хэйанского периода, но стало преобладающим в период Камакура, когда старый порядок стал рушиться с возвышением самураев. Аристократия в Хэйан-Кёо верила, что все мирские печали явились результатом предопределения, и искала утешения в будущем. Однако, в то же самое время существовало общее желание реально преодолеть эти бедствия. Среди столичного дворянства были сторонники мнения, что лучшим решением при этих обстоятельствах было бы установление сотрудничества с Камакура. Фудзивара Канэзанэ, могущественный придворный, являлся сильным сторонником этого мнения, а его младший брат, священник по имени Дзиэн, отчетливо выразил в 1223 году эту идею в своем знаменитом трактате «Гукан-сёо».
Однако, вопреки этим условиям, аристократия продолжала свой традиционный образ жизни. Из ее среды вышел сборник поэзии «Син-Ко-кинсюу», составленный по Императорскому приказу в 1204 году, из которого видно, что жизнь аристократических кругов мало изменилась со времени золотых дней Фудзивара. Появились и другие известные литературные произведения, например, «Хачидайсюу» («Восемь сборников»), «Сумиёси-Моногатари» и «Нэзамэ-Моногатари», которые являлись подражанием «Гэндзи-Моногатари» и, таким образом, продолжали старую литературную традицию Хэйана. Большинство высокохудожественных е-макимоно (картин в виде развертывающихся свитков), которые ныне сохраняются как сокровища искусства, относятся к этому периоду, свидетельствуя, что творческий талант не иссяк и в те дни перемен и смятения.
Главная особенность истории Камакура состоит в сложных взаимоотношениях и взаимодействиях между аристократией, духовенством и самураями. Все вооруженные столкновения, которые происходили со времени войн Гэнпэй (Минамото — Тайра) до войны Сёокюу — в течение около 50 лет, — были следствием трений между этими тремя влиятельными группами, из коих каждая владела почти одинаковым количеством земли, являвшейся их экономической базой. Далее следует отметить, что в этот период стал возвышаться совершенно новый класс так называемых кариагэ, позже известный под именем дайфукучоодзя, т. е. ростовщиков.
Ранее мы отмечали развитие домашней промышленности и, как следствие этого, развитие торговли и потребности в деньгах для облегчения торговых операций; с этой целью в обращение были пущены монеты, привезенные из Китая. Со времени возвышения Иоритомо, денежное обращение стало вопросом серьезного значения в столице Хэйан. Денежное обращение способствовало росту класса ростовщиков из среды купцов, специализовавпшхся на ввозе монеты из Китая. Около времени обнародования формуляра «Дзёоэй» (1232 г.), когда режим Камакура более или менее политически укрепился, класс самураев, в общем, стал уже испытывать сильное давление со стороны этой денежной группы.
И аристократия, и духовенство, и самураи имели один и тот же источник существования — урожаи риса в их поместьях. Однако, когда началось широкое обращение денег и цена риса стала выражаться в деньгах, начались колебания цен. Для предотвращения движения цен Императорский Двор и режим Камакура принимали разные меры, как, например, установление твердых цен уже в самом начале периода Камакура, но так как колебание цен зависело от развития промышленности, то эти меры были не в состоянии овладеть положением. С течением времени эта тенденция стала еще более заметной. Тогда началось взимание земельных налогов в деньгах вместо риса. Но вследствие колебания цен, все те, чей доход зависел от земли, постоянно встречались с неопределенностью экономического положения, создававшей общее беспокойство. С другой стороны, ростовщики усилили свое значение в обществе, выдавая ссуды под земельное обеспечение. Дела их процветали и богатство росло, так как очень часто к ним переходили заложенные земли, вследствие неуплаты долга должниками.
По мере того, как земли переходили в новые руки, дзитоо теряли значение, и ростовщики стали устанавливать свой контроль на землях, перешедших в их владение. Формуляр «Дзёоэй» был издан именно тогда, когда эта тенденция была уже сильной; затем быстро последовали другие временные дополнительные эдикты, но результаты были очень незначительны. Хотя после войны Сёокюу земли, находившиеся под режимом самураев, значительно расширились, и из Камакура были назначены новые должностные лица — симпо-дзитоо — для наблюдения за этими землями (со временем они стали владельцами), эти должностные лица тоже вскоре вынуждены были склониться под экономическим давлением ростовщиков.
Но был еще другой фактор, способствовавший потрясению основ общества. Это был закон о первородстве, который стал применяться в этот период и изменил обычный порядок наследования. Так как имения завещались старшему сыну, то прочие члены семьи должны были рассчитывать только на свои средства существования; это создавало семейные раздоры, общее экономическое расстройство и приводило, как это мы покажем в дальнейшем, к большим гражданским войнам. Мимоходом отметим здесь, что в это время вошло в обычай пользоваться фамильными гербами.
Развитие денежного хозяйства, рост авторитета Камакура, постоянный переход земель в новые руки и закон о первородстве — все это требовало полной реорганизации общества; но так как тогда не было силы, способной сделать это, то результатом было широкое распространение социальной смуты. Происходило передвижение земельных собственников, потерявших свои земли, а также крестьян, сидевших на этих землях. Многие превращались в бродяг, авантюристов и воров; девушек продавали в рабство. Благодаря этим обстоятельствам период Камакура был периодом крайней нужды и страданий.
Таковы были социальные условия, которые породили новые буддийские движения. Например, известные священники Хоонэн, Синран и Иппэи поддерживали надежду в страдающих массах, убеждая их, что, хотя их нынешняя жизнь тяжела и необеспечена, но в будущей жизни они достигнут счастья, если сохранят абсолютную веру в Будду. И по мере распространения смуты, распространялись и эти религиозные движения. Но не так легко было преодолеть тяжелую действительность этого времени. Тогда появился Ничирэн, одна из величайших личностей в религиозной истории Ниппон, секта которого является одной из самых популярных до наших дней. Основываясь на социальных условиях своего времени, он резко протестовал против издавно установившегося смешения веры с магией и заклинаниями. Его учение было основано на «Хок-кэ» («Писание Лотоса»), и его проповедь была популярна, ибо цели ее были ярко национальны. В его знаменитом трактате «Риссёо-Анкоку-Рон» (Трактат об установлении справедливости для умиротворения страны) хорошо выражено, что он стремился дать мир и безопасность народу и укрепить Государство вокруг традиционного центра — Трона. Благодаря искренности и страстности проповеди Ничирэна среди народа, число его последователей возрастало. Он резко критиковал режим Камакура, но ни сам он, ни поднятое им движение не могли быть уничтожены.
И вот, когда Ниппон был охвачен подобными социальными неурядицами, Кублай, великий монгольский хан, победитель половины Европы, дважды, в 1274 и 1281 гг., отправил большой флот с десятками тысяч воинов для вторжения в эту страну. Немедленно все внутренние смуты были оставлены, и весь народ, как один человек, встал на защиту Отечества против чужеземного завоевателя. Когда монголы приблизились к Ниппон, ниппонские силы не только защищали свои берега, но и отбросили нападавших с большими потерями.
Когда самураи сражались оружием, народ молился, обращаясь ко всем национальным Кама и Будде с пламенной молитвой прогнать врага. Отрекшийся от престола Камэяма Тэнноо в течение нескольких дней молился за Отечество в храме Хачиман в Ивасимизу вблизи столицы и послал своего приближенного в Коодай Дзингуу просить о божественной помощи Его Августейшую Прародительницу Аматэрасу-Оомиками. Подобно чуду, в ответ на эти моления, при первом и при втором нападении поднялась сильная буря и уничтожила монгольскую армаду. В описаниях путешествия Марко Поло и в архивах Династии Юань есть упоминание о большом шторме, но в ниппонских летописях записано, что в виде Ветра появился Кама и сражался на стороне Ниппон. С того времени слово «Камиказэ» (божественный ветер) стало символом веры ниппонского народа в то, что Провидение постоянно пребывает с ним во времена национальных испытаний.
Со времени монгольских вторжений страна подверглась многим внутренним переменам. Появление класса ростовщиков способствовало быстрому прогрессу торговли и промышленности. Купцы и ремесленники организовали ассоциации для защиты интересов своих членов. Ремесленники были потомками отдаленных своих предков — какибэ — и первоначально были прикреплены к Императорскому Двору или к храмам и монастырям, но когда начался быстрый переход земель из рук в руки и их существование стало необеспеченным, они стали покидать поместья и перебираться в города; там они работали на себя и иногда организовывались в кооперации (за), несколько напоминавшие цехи. Каждый за занимался какой-либо одной отраслью — производством бумаги, тканей, глиняных и металлических изделий, — и многие из сохранившихся от той эпохи изделий свидетельствуют о большом искусстве ремесленников.
Для продажи товаров, производившихся этими ремесленными кооперациями, купцы создали рынки в таких центрах, как Хэйан-Кёо и Камакура, а также в больших провинциальных городах. Распространение торговли способствовало развитию путей сообщения. Транспорт возрастал на суше и на море. На суше были учреждены таможенные пункты (секте) при въезде в города для взимания пошлин и сборов, а в морских портах — тоия — для взимания пошлин с товаров, перевозившихся на морских судах, причем эти учреждения также занимались транспортом и обменом. Постепенно все это способствовало развитию системы обмена. Горное дело, рыболовство и другие отрасли хозяйства также развивались. Так ширилась экономическая мощь торгового класса, которая развивалась вследствие тех процессов, которые вели, как мы видели, к ослаблению земельного дворянства.
Торговля с Китаем, которая стала развиваться в хэйанский период, также была активной в это время. В «Син-саругакуки», документе, относящемся к XII веку, сказано, что многие купцы из Кюусюу ходили за море на кораблях, нагруженных товарами, и возвращались с разными иностранными благами. В китайском документе «кайчин-симин-сючи» (1250 г.) есть такое место: «Плывя много миль по воде, на многих кораблях ниппонцы прибывают в нашу страну продавать и покупать разные товары». Что эта торговля была выгодна, видно из того, что купцы из Южного Китая неохотно подчинились приказу Кублай-хана о предоставлении ему судов, когда он организовывал армаду для вторжения в Ниппон. Появление класса купцов, в руках которых собрался уже большой капитал, доставляло много беспокойства феодальным правителям, политическая власть которых основывалась на земледельческом хозяйстве. Правительство Камакура ограничило количество судов, плававших в Китай, но не могло помешать развитию торговли. Надо заметить, что именно на этих судах многие буддийские священники ездили в Китай и по возвращении знакомили Ниппон с новыми религиозными и культурными течениями, какими были, например, учение Суна и зэн-буддизм. После монгольских нашествий переход земель в руки торгового класса был настолько велик, что не раз издавались эдикты — токусзй, — объявлявшие недействительной систему займов; однако, это не давало результатов, так как эти эдикты поражали больше самураев, нуждавшихся в займах, чем ростовщиков. Самураи, которые сыграли видную роль в поражении монголов, требовали себе земель в вознаграждение за свои услуги, но в то время режим Камакура не имел достаточно ни земель, ни политического авторитета, чтобы удовлетворить их. Поэтому конец режима Камакура был только вопросом времени. Его упадок можно видеть из того факта, что «Азума-Кагами», официальная летопись режима Камакура, перестала составляться после 1264 года.
Причины упадка режима Камакура были не только социальные и экономические: они заключались также в умственных течениях конца этого периода.
Мы уже видели, как хэйанская аристократия, обескураженная потерей земель и влияния, погрузилась в пессимизм и искала утешения в буддизме. Однако, в то же самое время, она продолжала жить традиционными интересами, особенно в области литературы. Заслуживает быть отмеченным изучение классиков и национальных исторических хроник, как например, «Ниппон-сёки», «Кокинсюу» и «Гэндзи-Моногатари». Благодаря этому изучению, они глубже понимали, как жили и думали их предки. Результатом было возрождение старины, желание возвратиться к старине. Монгольские нашествия, которые, пробудив общее стремление к национальному сохранению, стимулировали национализм, способствовали оживлению традиционного принципа Государства. Учение Суна и буддийской секты зэн, перенесенные из Китая, дали толчок ниппонскому уму и в своей новой среде способствовали развитию истинно ниппонских характеров, дополняя теоретическую основу Императорского принципа. Они приучили изучать и мыслить критически. Эти умственные течения наблюдались не только в столице среди аристократии, но также в провинции среди самураев в таких местных центрах науки, как Библиотека Каназава и Институт Асикага (оба существуют до сих пор). Таким образом, устанавливалась критическая точка зрения на режим Камакура не только среди столичной аристократии, но и среди его сторонников. Эти умственные течения кристаллизовались в углубленном понимании истинных отношений между Государем и подданными и в определенном решении восстановить традиционную систему правительства, имеющего центром Трон. Когда это стремление превратилось в практическое действие, режим Камакура пал и Годайго Тэнноо, который в течение короткого периода во время восстания находился в изгнании, был возвращен в Императорскую столицу Его верными сторонниками и принял в свои руки всю правительственную власть. Это была Реставрация Кэмму в 1334 году, но, как мы увидим позже, настоящая Реставрация произошла только через 500 лет, в 1868 году, ибо с падением Камакура власть перешла к другому режиму самураев, известному под именем Асикага (или Муромачи); этот режим продолжал, хотя и с небольшим успехом, политику предыдущего режима.
Источники:
1. Акияма Кэнзоо, История Японии; М.: Монолит-Евролинц-Традиция, 2002
См. также:
Япония Япония в III — VI вв. Япония. Государственное устройство в начале VII в. Япония. Политические события эпохи Нара Япония. Реформы Тайка Япония. Период Хэйан
Как добраться до Камакуры из Токио
Древний город доступен и для японских, и для иностранных путешественников. Сюда можно добраться железной дорогой, автобусом, такси и на арендованной машине. Из Токио проще доехать поездом. Через Камакуру проходят ветки двух компаний: Enoden, JR East. Первая занимается линией, ведущей к побережью Тихого Океана, Фудзисаве. На ветке ходят небольшие поезда, внешне больше похожие на трамваи. Второй принадлежит ветка, соединяющая город со столицей и крупным портом Иокогамой. Самый быстрый вариант – поезд из Токио. Из центра столицы путь занимает час, стоит около 650 рублей. Если сесть на этот поезд в Иокогаме, поездка сократится до получаса, обойдется в 250 рублей. Поезда из Синдзюку в Фудзисаву стоят дешевле, но едут медленнее.
Альтернативный общественный транспорт, удобный для туриста – регулярное автобусное сообщение. Автобусы отправляются от северного выхода станции Tokyo Station Yaesu. Продолжительность поездки – 40 минут. Цена билета – до 400 рублей. Альтернативное автобусное сообщение – от аэропорта Ханеда. Достаточно добраться до станции первого терминала аэропорта и найти автобусную остановку. Цена билета – до 900 рублей; длительность поездки – час.
Любителям комфорта лучший вариант – поездка на такси. Дорога обойдется недешево (около 16 000 рублей), но от столицы до исторического региона можно добраться всего за 46 минут.
Туристы, избегающие общественного транспорта и не желающие тратить деньги на такси, могут арендовать машину. Услуга обойдется в 500-600 рублей.
В исторический регион можно доехать по железной дороге
Памятка для туристов
Камакура – отличное направление для поездки как на один день, так и на неделю или даже месяц. Если время ограничено, оптимальный маршрут – охватывающий лес, в котором находится несколько буддийских храмов. Чтобы передвигаться по городу было удобно, можно арендовать велосипед. Пункт проката расположен рядом с выходом железнодорожной станции. Цена за сутки – 1 300 рублей.
В городе есть несколько удобных гостиниц. Вблизи станции Хасе находится Kamakura-Hase Youth Hostel. Стоимость проживания невелика (меньше 300 рублей за ночь), зато отзывы подтверждают безупречный порядок на территории хостела. Для любителей высокого уровня комфорта открывает двери «Фреза Инн». Гостиница находится вблизи станции Офуна. Цена одной ночи – 5 300 рублей.
Город удобен для туристов
Заведения общественного питания в Камакуре – специализирующиеся на национальной кухне небольшие кафетерии вблизи станции, сетевые ресторанчики (в том числе международных сетей), а также роскошные рестораны, оформленные в традиционном стиле. Летом на пляже действуют барные стойки. В отзывах туристы особенно отмечают Saryo Inoue. Кафе открывается утром, работает до 6 утра. Меню составлено из традиционных блюд. Визитная карточка местечка – терраса с великолепным видом.
Гостям Камакуры настойчиво советуют попробовать традиционное мягкое мороженое из фиолетового картофеля. Это блюдо – визитная карточка города. Вторая региональная съедобная особенность – рисовое печенье «о-сэнбей». Его продают в магазине на Комати. Цена штуки – 150 рублей.
Путешествия наедине с мечтой
Солнечное воскресенье мы провели в Камакуре
, небольшом прибрежном городке в часе езды от Токио. Камакура известна своими древними храмами – городок даже называют северным Киото. И в начале декабря, позже чем во всех других местах в Японии, здесь обычно яркие осенние краски. Правда, в этом году сезон красных кленов настал раньше и в Камакуре, и к нашему приезду краски на большинстве деревьев уже поблекли.
Вообще в Камакуру лучше ехать в будний день – это популярное среди токийцев место для поездки выходного дня. Но в наши дни в Токио именно в воскресенье обещали самую лучшую погоду, и мы поехали. В целом было чудесно! Да, с электрички выходит толпа и идет плюс минус по одному и тому же маршруту. Но это чудесные милые японцы, так что ничего не напрягало.
И Камакура нам очень понравилась. Чудесный и очень зеленый городок со множеством храмов и разнообразием пешеходных маршрутов, в том числе треккинговых и с видом на Фудзи, которые нам с коляской, к сожалению, были недоступны, так что туда в другой раз.
В Камакуре мы вышли на северной станции Kita-Kamakura, прошлись через красивый храмовый комплекс Eikonji со множеством построек, садиков, карпов в прудах, красных кленов и художников.
Потом, спускаясь с холмов в сторону моря, зашли в центральный, самый атмосферный и многолюдный храмовый комплекс Tsurugaoka Hachimangu, где было множество традиционно одетых семей с маленькими детками. У подножья храма находится живописный пруд с полуостровом, есть небольшие каналы с мостиками и «доцветающими» кленами. Очень красиво.
Потом мы перешли через ж/д пути и направились в сторону моря совершенно безлюдной улочкой с милыми домиками местных жителей. Пообедали ланч-боксами из Family Mart и прошли мимо переполненного народом парка с огромной статуей Будды. На Будду насмотрелись, пока обходили территорию сбоку, так что внутрь к толпам уже не пошли.
И последним нашим храмом в Камакуре стал Hasedera Temple – пожалуй, мой самый любимый из всех посещенных храмовых комплексов в Японии. Очень атмосферный и разнообразный. Здесь и храмы с барабанами, и пещеры с резными статуями, мимо которых идешь в полумраке и иногда согнувшись в три погибели. Есть сад камней, мох, бамбуковые заросли, карпы в прудиках. Есть и клены, но они уже все, да и солнце к нашему приходу зашло за гору – с солнцем и кленами тут было бы совершенно непередаваемо прекрасно. По тропинке можно забраться на расположенный за храмом холм и полюбоваться со смотровой площадки видом на океан. В следующий раз, который обязательно будет, я приду в Hasedera Temple утром, чтобы увидеть любимое место при свете солнца.
Потом мы вышли на пляж, я помочила ноги в холодной воде Тихого океана и восхитилась маленькой девочкой-серфером, которая в гидрокостюме штурмовала небольшие волны, пока то ли ее папа, то ли тренер сидел на пляже, укутанный в пуховик, и снимал девочкин подвиг на видеокамеру.
В лучах заката мы дошли по набережной до центральной улицы Камакуры, а по ней до вокзала Kamakura, откуда и уехали уже в темноте назад в Токио. Вышел чудесный пешеходный день на свежем провинциальном воздухе. Туда и обратно ехали с пересадкой в Yokogama, втором по величине городе Японии.
Вот и вся наша Япония. После 5 ночей в Токио мы доехали на прямом поезде метро до аэропорта Narita и улетели, зная, что обязательно скоро вернемся в любимую Японию, по которой легко, интересно, душевно и вкусно путешествовать даже с маленьким ребенком.
Достопримечательности в Камакура
В период бакуфу правители развивали культуру и покровительствовали религии, поэтому до наших дней дошло множество достопримечательностей. Особенное любопытство туристов взывают многочисленные храмы и святилища, а также огромная статуя Будды.
Храм Хококудзи
Бамбуковый (так именуют Хококудзи) – это дзен-буддийский темпл, относящийся к Кентедзи Ринзай. Основанный в 1334-м по инициативе Асикага Иетоки, он управлялся настоятелем Тенган Эко, прошедшим обучение у прибывшего с большой суши китайского монаха Мугаку Согена, основавшего Энгакудзи.
Хококудзи
Хококудзи известен бамбуками, растущими позади основного здания. Прогулка в этих краях освежает чувства и погружает путешественника в эйфорию. Очаровательная тропа, ведущая к главным воротам, позволяет попасть в традиционный идиллический сад. История храма трагична и кровава, но сейчас это место – прибежище мира и красоты.
Северная Камакура
Северная Камакура, по моим ощущениям — более спокойное и медитативное место. Толп туристов здесь нет, как нет и золотых богинь и гигантского Будды. Здесь царит более тихая атмосфера, а храмы и святилища разбросаны на склонах гор и в лесах.
Энгакудзи
Храм, обладающий священной реликвией — зубом Будды
Начать осмотр храмов севера Камакуры можно с храма Энгакудзи (Engakuji, 円覚寺). Он находится у станции Kita-Kamakura.
Если вдруг вы заночуете в Камакуре, имейте в виду, что каждое утро с 5:30 утра здесь проводятся бесплатные и открытые для всех уроки медитации.
Заходим. Пройдя через ворота Somon, увидим другие деревянные ворота храма Энгакудзи — Sammon. В любом буддистском храме есть множество построек, каждая из которых имеет свой смысл.
Храм Энгакудзи был включен в «Пять гор Камакуры» (важнейшие в Камакуре храмы дзен-буддизма).
Павильон для медитаций — когда-то здесь отбирали монахов, достигших состояния Нирваны:
Павильон с видом на сад и небольшой пруд:
Главный зал, в котором хранится деревянная статуя Будды. Он был разрушен во время Великого Землетрясения Канто в 1923 году, и позже восстановлен:
В одном из храмовых зданий (Сяридэн) хранится реликвия — зуб Будды. Оно объявлено национальным сокровищем Японии. К национальным сокровищам относят также большой храмовый колокол высотой 2.6 метра.
Кстати, обратите внимание: люди разуваются, так как по деревянным коридорам храма Энгакудзи в Камакуре можно прогуляться.
⭐️ Стоимость посещения храма Энгакудзи — 300 иен.
Храм Кэнтё-дзи
Самый большой дзен-храм в Японии
Храм Кэнтё-дзи (建長寺) — второй (точнее, его даже называют №1) из пяти буддийских дзен-храмов Камакуры. Как и Энгакудзи, он ведёт свою историю с XIII века. Кэнте-дзи — самый большой дзен-храм в Японии. Стоимость входного билета — 300 иен.
Пройдя через одни, затем через другие ворота, попадаем во внутренний двор. А всего ворот тут целых десять!
Из интересного: здесь находится массивный колокол бонсё — Национальное достояние Японии. Гигантские можжевельники на фото, по легенде, были посажены ещё основателем храма.
Ворота Kara-mon. За ними находится главный зал храмового комплекса, Hojo, куда можно попасть, опять же, по японской традиции, разувшись. Эти ворота для простых смертных закрыты, вход на территорию — через пристройку справа.
Перед воротами красуются лотосы. Фотографии сделаны в сентябре, и они уже отцвели — остались только инопланетного вида розетки (все фото кликабельны):
Вообще, в оформлении храма Кэнтё-дзи в Камакуре использовано много связанного именно с лотосом, символом просветления в буддизме.
Не во все постройки храма Кэнтё-дзи можно попасть посетителю.
Стоит прогуляться на обзорную площадку за главным залом, откуда открывается прекрасный вид на Камакуру, а в хорошую погоду видна священная гора Фудзи.
Храм Цуругаока-Хатимангу
Храм Котоку-ин (гигантский Будда)
Храм принадлежит школе Дзедо. Главная достопримечательность – Большой Будда. Отлитая из бронзы статуя – один из символов страны. Она создана в 1252-м на месте ранее существовавшей деревянной статуи. Предполагают, что творение принадлежит Ооно Гороэмону либо Тадзи Хисатомо – лучшим литейщикам бронзы той эпохи. Готовое произведение покрыли позолотой – ее остатки видны лишь около ушей.
Котоку-ин
Высота статуи – 13,35 м, вес – 93 тонны. Объект полый, поэтому туристы могут заглянуть внутрь. Ранее подножие Будды украшали 32 лотосовых лепестка, но сейчас их лишь 4 и все перемещены относительно первоначальной позиции. Основание статуи разрушилось в ходе землетрясения 1923-го, но впоследствии было отреставрировано. В 60-х проведены ремонтные и укрепляющие работы, предупреждающие вред от возможных землетрясений в будущем.
Храм Кэнте-дзи
Храм – один из самых старых в префектуре. Комплекс сформирован множеством построек, пристроек, и занимает огромную территорию от холмов до долины. У главных ворот гостей встречает Национальное достояние державы – колокол бонсе. Лекционный зал – самое большое храмовое строение из дерева на востоке Японии.
Кэнте-дзи привлекателен двумя смотровыми площадками. Чтобы попасть на первую, поднимаются по холму около 20 минут, вторая расположена в 10 минутах пути от первой.
Храм Энгакудзи
Храмовый комплекс датируется 1282-м. Образчик японского искусства привлекает необычной резьбой, великолепным выбором цветов. Энгакудзи – материальное воплощение самурайской философии и жизни того периода. Он входит в пятерку важнейших храмов Камакуры. Главная реликвия – зуб Будды. Сейчас в Энгакудзи – главный центр медитаций.
Энгакудзи
Храм Токэдзи
Рядом с Энгакудзи расположен Токэдзи. Ранее храм был центром паломничества состоящих в неудачном браке женщин, желающих свободы. Три года монастырской жизни давали им право на развод. Сейчас Токэдзи – исторический музей, в котором представлены предметы искусства и лучшие образцы каллиграфии. Храм владеет собранием древних книг.
Пешеходный курс Дайбутсу
Дайбутсу – туристический пешеходный маршрут, позволяющий осмотреть запад Камакуры. Он пролегает через холмы и леса мимо храмов Дайбутсу и Котокуин, святилища отмытых денег Зениарай Бентен. Средняя длительность прогулки по маршруту – полтора часа, расстояние – 6 км. Конечная точка – храм Дзучи дзи Дзен.
Тененский пеший курс
Тенен – длинный маршрут для пешеходной прогулки, пролегающий через лесистые холмы Камакуры. Он охватывает северную часть префектуры вблизи главного города. Во время прогулки туристы знакомятся с храмами, старинными захоронениями, природными красотами региона.
Тенен
Туристический курс Гионьяма
Гионьяма – один из самых коротких пешеходных маршрутов по Камакуре. На весь путь уходит менее получаса. Тропа ведет на восток от города, начинается у храма Ягумо, известного старинным захоронением. На прогулочном маршруте туристы любуются красивым видом на город с высоких холмов.
Эносима
Эносима – остров, попасть на который можно по 600-метровому мосту из Катасэ. Эносима невелика – около 400 км в окружности. Она интересна маяком, смотровой площадкой, святилищами, в числе которых – возведенное во имя богини счастья. В 1964-м побережье оборудовали олимпийской гаванью. Остров – популярное направление пляжного отдыха у жителей японской столицы.
Эносима
