Гоголевский бульвар — первый из 10 бульваров в цепочке Бульварного кольца, следующий от площади Пречистенские Ворота к Арбатской площади. Длина Гоголевского бульвара составляет 750 метров, он предшествует Никитскому бульвару.
Бульвар может похвастаться неплохим благоустройством и отличным архитектурным окружением: его центральную часть занимает шикарная прогулочная аллея, озеленённая старыми липами, а по обе стороны от неё сохранилась качественная историческая застройка. На аллее установлено большое количество лавочек для отдыха прохожих, а также разбиты клумбы и высажены декоративные кустарники. Для детей предусмотрена игровая площадка. Бульвар имеет любопытное скульптурное оформление: в его начале (у станции метро «Кропоткинская») установлены скульптуры, изображающие героев русских сказок (курочка Ряба, дед и баба, различные животные), а в середине и конце — памятники писателям Михаилу Шолохову и Николаю Гоголю.
Вдоль бульвара размечены велополосы и оборудованы станции велопроката.
Архитектурный ансамбль Гоголевского бульвара включает ряд ярких построек 19-20 веков, среди которых выделяются городские усадьбы Секретарёва и Замятина — Третьякова, доходные дома Теляковского, Иерусалимского Патриаршего подворья и церкви Святого Тихона у Арбатских ворот, а также монументальный советский гигант — дом Наркомата обороны.
Ещё одной любопытной особенностью, отличающей Гоголевский бульвар от других, стала его трёхступенчатость: проезды и непосредственно сам бульвар располагаются террасами и находятся на разных высотных уровнях. Внутренний (относительно кольца) проезд занимает верхний уровень, прогулочная аллея — средний, внешний проезд — нижний. Такой необычный рельеф сформировался благодаря тому, что ручей Черторый (Черторой, ныне убран в трубу), который протекал вдоль наружной части стены Белого города (фактически по внешнему проезду бульвара), имел довольно большой перепад высот между берегами.
| • Гоголь и Шолохов • История Гоголевского бульвара • Бульвар в культуре • Как добраться |
Гоголь и Шолохов
Двумя самыми крупными и известными достопримечательностями Гоголевского бульвара стали памятники писателям Николаю Гоголю и Михаилу Шолохову, установленные на нём в разные годы.
Памятник Николаю Гоголю расположен в конце бульвара, у Арбатской площади. Он имеет долгую и довольно любопытную историю: впервые памятник писателю был установлен в 1909 году, к 100-летию со дня его рождения. Это был совсем не тот бодрый Гоголь, к которому мы привыкли: скульптура Николая Андреева изображала писателя сидящим в весьма скорбном виде — поначалу такое решение вызвало споры, но впоследствии горожане оценили его достоинства. Однако, в советские годы памятник решили заменить новым: прежнего Гоголя демонтировали и перенесли сначала в Донской монастырь, а затем в усадьбу Алексея Толстого на Никитском бульваре, а на его место в 1952 году поставили другого, работы скульптора Николая Томского.
Новый Гоголь бодро стоял во весь рост и слегка прищуривался. Согласно расхожей городской легенде, памятник заменили по личному распоряжению Иосифа Сталина, который недолюбливал прежнюю «грустную» скульптуру.
Памятник Михаилу Шолохову работы Иулиана и Александра Рукавишниковых — один из относительно недавних московских памятников, его установили в 2007 году.
Он ещё не успел заслужить всенародной любви, как бронзовый Гоголь, но уже попал в списки известных московских достопримечательностей ввиду довольно необычного исполнения: писатель сидит в лодке, установленной на наклонной плоскости, которая совмещена с фонтаном. Вокруг него размещены лошадиные головы, и в тёплое время года, когда фонтан включают, это выглядит так, словно бронзовый писатель переправляется на лодке среди плывущих лошадей.
Особняк Е.И.Васильчиковой
Екатерина Ивановна Васильчикова, представительница старомосковского дворянского рода, покупает эти владения в 1822 году и строит два особняка – в классическом и в русском стиле. У неё в конце 1830-х годов усадьбу покупает семья Зубовых-Оболенских. Именно при них особняк приобретает свой современный вид: в 1860-х годах они производят капитальную перестройку здания, соединяя два дома в один, увеличивая жилую площадь вдвое и значительно богаче украшая залы
Была устроена парадная лестница, которая встречает нас при входе
В 1865 году усадьбу покупает купец А. В. Алексеев – дядя будущего великого режиссера и реформатора театра К. С. Станиславского. В 1884 году после смерти владельца вдова делит владение на две части и один дом продает старшему сыну Надежды Филаретовны фон Мекк. Последняя вошла в историю как меценат, помогающий композиторам Н. Рубинштейну, К. Дебюсси и П. Чайковскому. Духовная и финансовая помощь Надежды фон Мекк была исключительно важна для Чайковского, позволяла продолжать работу и переживать критику, постоянно преследовавшую композитора и его творения.
Потолок входного фойе особняка Васильчиковой Е.И.
В конце XIX века фон Мекки продают особняк, потом хозяева опять меняются, пока в 1899 году дом не приобретает Любовь Ивановна Зимина, наследница богатого купеческого рода текстильщиков. При Л.И.Зиминой в особняке бывали певец Ф. И. Шаляпин, композиторы А. К. Глазунов, С. И. Танеев, С. В. Рахманинов. Сдавая первый этаж из 12 комнат графине, сама хозяйка будет проживать на втором этаже в 23 комнатах вплоть до национализации в 1918 году. После революции в этом доме ей выделят небольшую квартиру.
Элемент лестничного ограждения парадного вестибюля особняка Васильчиковой Е.И.
В советское время в особняке последовательно будут сменяться владельцы: Верховный суд РСФСР, жилой дом для политических эмигрантов, строительная организация. С 1956 года здание отдано шахматистам и сейчас здесь располагается Центральный дом шахматистов России. Накануне Олимпиады-80 особняк варварски отремонтировали: частично сбили и замазали лепнину, уничтожили паркет.
Стены лестничного холла парадного вестибюля особняка Васильчиковой Е.И.
В 2015-2016 годах в особняке проведена масштабная реставрация, в ходе которой восстановлены исторические интерьеры целого ряда залов и планировочные решения дверных проёмов, но самым главным своим достижением реставраторы называют воссоздание первоначальной цветовой гаммы интерьеров. Усадьба Е.И.Васильчиковой стала лауреатом конкурса «Московская реставрация-2016». Давайте же всмотримся в эту красоту. Мы уже вошли в парадный вестибюль и начинаем подниматься по парадной лестнице, а над нами вот такой плафон потолка
Прямо перед нами, на повороте лестницы изящные фигуры кариатид поддерживают потолок лестничного холла и галереи
Вот вид на кариатиды с галереи
Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы попадаем в аванзал, небольшое проходное помещение. Здесь сразу обращает на себя внимание потолок
На стене выполнено живописное изображение павлина и, как бы в перекличку с ним, нынешние хозяева ставят на столик в вазу радужные павлиньи перья
Несмотря на утилитарный, проходной характер помещения декор очень тщательный: смотрите, как проработаны карнизы, тут мы видим и четкие геометрические линии, и прихотливый растительный узор как плоского, так и объёмного рельефа
В зале зеркало, не родное этим стенам, но соответствующее стилю
Из аванзала двери налево ведут в Большой парадный зал, который предназначался для балов. Кстати, зеленовато-серая гамма цветов, которую вы видите, характерна для богатых домов того времени
Гений места тут, конечно же, потолок
В центральном плафоне светильника нет и можно разглядывать объёмную лепнину, оттенённую цветовыми решениями
Две парные люстры висят по сторонам центрального плафона. Они, как и все светильники в особняке, не подлинные, но выполнены по мотивам светильников того времени
Оформление углов на потолке Большого зала
Над окнами и на противоположной стене в верхней части стен располагаются круглые медальоны, внутри которых играющие ангелочки с цветочными гирляндами и букетами
Рисунок паркетных полов восстановлен по фотофиксациям перед ремонтом 1980-х годов, а их цветовая гамма воссоздана по оригинальным фрагментам, сохранившимся под более поздними слоями краски. В остальных залах паркет обычно трудно рассмотреть под заботливо расстеленными коврами, но в Большом зале я смогла его сфотографировать (рисунок паркета различается по залам)
Из Большого зала можно пройти в так называемую мавританскую комнату — одно из первых помещений в Москве, решённых в таком экзотическом виде
Это помещение возникло при объединении двух зданий в одно и остроумно обыгрывает перепад уровней в зданиях. Непосредственно из дверей Большого зала вы попадаете на верхнюю площадку внутренней лестницы мавританской комнаты, по лесенке можно спуститься на нижнюю площадку комнаты
Несмотря на маленькие размеры, комната вмещает массу деталей, которые хочется разглядывать и разглядывать. Это резные арки, которыми оформлена лестница и пространство рядом с ней
Это и полукруглая ниша напротив входа, с загадочными письменами
Это и шестиугольный потолочный плафон над нижней площадкой комнаты
Это и объемный расписной декор стен и потолочных карнизов
Но мы, собрав волю в кулак, возвращаемся в Большой зал, чтобы из него пройти в Малый зал. Раньше здесь была столовая, сейчас проводятся шахматные турниры и временные выставки. В витринах выставлены различные образцы шахматных фигур и часов, фотографии, кубки. Здесь опять-таки в первую очередь нашего внимания заслуживает потолок
Потолки в Малом зале очень низкие, поэтому трудно фотографировать всю плоскость свода. Рисунок потолка состоит из повторяющихся вот таких прямоугольных плафонов
Розетки по краям потолочных плафонов
Для дальнейшего осмотра интерьеров нам надо вернуться в аванзал, чтобы из него, уже через правые двери, пройти в Чигоринский или Красный зал. Первое имя было присвоено залу в советское время в честь Михаила Чигорина — одного из основоположников русской шахматной школы, сильнейшего шахматиста России на рубеже XIX—XX веков, первого российского шахматиста, участвовавшего в матче за звание чемпиона мира. Я нашла информацию, что в советское время стены зала были выкрашены в зелёный цвет, хотя на фото до реставрации я видела бежевый. Как бы то ни было, последняя реставрация вернула стенам оригинальный цвет и понятно, почему зал называют Красным
Здесь опять-таки потрясающие, просто завораживающие потолки
Очень объёмная, прямо горельефная лепнина
Здесь мы видим фигуры каких-то наяд, чьи руки превращаются в цветочные гирлянды (!), и маски не то фавнов, не то лесных духов
Выделены оформлением углы зала: туда спускается лепной декор, позолота и колорирование
В Красном кабинете есть ещё один акцент – камин. Резной камин белого мрамора выделен по бокам вот такими сложными пилястрами (зеркало современное, вряд ли оно соответствует первоначальному образу)
Боковые стены Красного кабинета оформлены вот таким образом
Из Красного кабинета двери ведут в бывшую приёмную. Потолок здесь ещё несравненнее
Стены цвета морской волны не имеют иных украшений, кроме тонких вертикальных золотых филёнок, а вот потолок просто шедеврален по изяществу исполнения, по тонкости подобранных оттенков
Букеты цветов в лепестках или закругляющихся листьях напоминают морские раковины
В приёмной сохранился угловой камин тёмно-красного мрамора
В интернете мне попались воспоминания одного из завсегдатаев шахматного клуба 1960-1970-х годов. Он пишет о том, что самой престижной в клубе считалась Гроссмейстерская комната, куда допускались только избранные и где проходили переговоры о матчах за мировую корону, принимали высоких чиновников ФИДЕ, доигрывались партии на первенство мира и проводились блицы советскими гроссмейстерами и чемпионами мира. В описании Гроссмейстерской комнаты был упомянут старинный камин из темно-красного мрамора – так как других таких каминов в особняке я не видела, то, возможно, эта приёмная и носила название Гроссмейстерской.
Рисунок паркета в приёмной
На втором этаже экскурсантам показывают ещё так называемый Портретный зал – на стенах здесь представлены портреты гроссмейстеров и чемпионов мира по шахматам и шашкам. Но портретов я вам не покажу, потому что всем моим вниманием в зале завладел опять-таки потолок
В центральном плафоне среди виноградных лоз порхают пухлые кудрявые ангелочки, собирающие урожай
Мотивы виноградных гроздьев и листьев повторяется при оформлении карнизов
По краям потолка лепные изображения вот таких фантастических птиц, возникающих из травяного узора словно бы из ниоткуда
Звери в малых потолочных плафонах тоже какие-то невероятные, я по крайней мере не смогла определить это животное со странными конечностями и крупными ушами среди листьев и соцветий
Мы посмотрели все исторические интерьеры, восстановленные в ходе научной реставрации. Через мавританскую комнату проходим в музей шахмат.
История Гоголевского бульвара
Как и другие бульвары Бульварного кольца, Гоголевский сформировался вдоль участка снесённой Белгородской стены. Крепостная стена защищала Белый город в 16-18 веках, но с ростом Москвы утратила оборонное значение, и в 1770-1780-х годах была разобрана, а на её месте впоследствии заложили бульвары.
Своё название Гоголевский бульвар получил в 1924 году, когда отмечалось 115-летие со дня рождения Николая Гоголя. До этого его называли Пречистенским — по близости к Пречистенке и площади Пречистенских ворот, которые получили свои названия по иконе Пречистой Божией Матери Смоленской, хранившейся в Новодевичьем монастыре.
После сноса стены на бульваре обустроили прогулочную аллею с мостиками через Черторый. Однако, несмотря на расположение в респектабельном аристократическом районе, Гоголевский бульвар не стал излюбленным местом прогулок московской знати: возможно, дело было в сырости и тумане, которые давал ручей. Впрочем, появлению здесь богатых дворов и городских усадеб дворян и купцов это не мешало. В пожаре 1812 года застройка сильно пострадала от огня, но довольно быстро была восстановлена. Гоголевский бульвар помнит большое количество известных людей, которые здесь жили, либо останавливались в разные годы: Сергея Третьякова, Фёдора Шаляпина, Сергея Рахманинова, Александра Пушкина, Петра Чайковского и других; в советские годы в одном из домов жил Василий Сталин с семьёй.
В конце 19 века бульвар ждали перемены: в 1870-х годах Черторый убрали в подземный коллектор, а чуть позже, в 1887 году, по нему проложили линию конки. В 1911 году конку заменили электрическим трамваем, и Гоголевский бульвар стал частью кольцевого маршрута «А» (он проходил по всему Бульварному кольцу и замыкался на Кремлёвской набережной), но впоследствии рельсы с бульвара сняли, а в 1935 году в его начале была открыта станция метро «Кропоткинская» («Дворец Советов»).
Современный вид Гоголевский бульвар приобрёл в советские годы: в 1947 году, когда Москва отмечала 800-летие, Бульварное кольцо было реконструировано и благоустроено. С тех пор вид его бульваров не подвергался особенным изменениям.
Жилой комплекс на Гоголевском бульваре, 8 (1929-1930 гг) редкий и достаточно хорошо сохранившийся пример конструктивисткого жилья. Здесь молодые архитекторы не только построили два корпуса (два жилых, а один служебный), но и сами в них поселились, чтобы на себе проверить социальные концепции передовой архитектуры. Задуман он как «дом переходного типа» — его двоюродные братья стоят ещё в других районах Москвы, а также Екатеринбурге и Самаре. Некоторые уже снесены, некоторые отселены, а на Гоголевском живут в том числе и потомки самого смелого поколения русских архитекторов. Каждая семья живет в отдельной, оснащенной всеми удобствами квартире-ячейке − или большой приличной двухсторонней трехкомнатной квартире или же, в другом корпусе, в многоуровневой ячейке типа F (из архитекторов в большой поселился только Александр Пастернак, его более известный брат Борис тоже прожил тут два с половиной года). В «эффах» уже душ, а не ванна, кухонный элемент-шкаф, одна спальня и одна, полуторной высоты. гостиная. В первом этаже были залы столовой и клуба, в отдельном домике прачечная. Крыши были плоскими террасами, на высоте пятого этажа их соединял мостик. Стройматериалы − передовой тогда железобетонный каркас и легкое заполнение. Собственно, сама архитектура должна была не только показывать преимущества новых рациональных методов проектирования и строительства для решения наболевшего «квартирного вопроса» (на 1931 год приходится пик обеспеченности жильём в довоенной Москве), но и постепенно приобщать жителей к общему быту и жизни в одном коллективе, но, в отличие от домов-коммун тут это не было обязательным. Более известный дом − дом Наркомфина ушел в 2021 году на реставрацию — он последние годы напоминал руину, чего здесь удалось избежать, в том числе потому, что дом на Гоголевском всегда оставался жилым.
Владилен Разгулин, режиссер, 10 лет назад купил квартиру в Доме. «Недавно нам пытались заменить наш исторический забор на новодел, но мы с неравнодушными жильцами собрались и не дали этого сделать, приведя его железные решетки и бетонные столбы в порядок. Окна нам деревянные раздвижные в коридорах пытались заменить в коридорах на пластиковые стеклопакеты, но тоже отбились: опять же сами скинулись деньгами и заказали их косметическую реставрацию. В общем, есть в доме минимум человек 10 активистов, которые следят за сохранением всех этих исторических деталей нашего дома-коммуны, и, если что, сразу стараемся предпринять все необходимые меры.
Квартиры, конечно, сейчас у всех очень разные, некоторые действительно очень красивые и отремонтированы с большим вниманием и уважением к истории этого дома. У Елены Михайловны Синявской, ветерана нашего дома и его единственного коренного жильца, квартира самая аутентичная: покрытие пола, раздвижные деревянные перегородки кухни.
Кстати, как нетрудно заметить, здесь невероятная путаница с нумерацией квартир. Объясняется это просто: после капитального ремонта в соседнем, «семейном» корпусе (его делали после войны) должны были отремонтировать и наш, с квартирами-ячейками», но не стали этого делать, а просто поменяли местами почтовые ящики, пригласили комиссию и отчитались перед ними: смотрите, отремонтированы оба корпуса. С тех пор эта путаница так и сохранилась. Еще из интересного: настоящих аутентичных этажа в нашем корпусе только первые четыре из шести. Два остальных были надстроены после войны, тогда же и демонтировали этот мостик-переход между корпусами. А квартиры в двух надстроенных этажах самые обычные».
Нам очень повезло. Мы встретились с жительницей дома Еленой Михайловной Синявской, которой в этом году исполнилось 90 лет, а переехала она в этом дом, когда ей было всего три года, в 1931 году. Это потрясающе интересный человек. Елена Михайловна рассказала о своем детстве в доме-памятнике советского архитектурного авангарда, Москве военной и жизни в тех самых, еще не тронутых реконструкцией, старых арбатских переулках.
Детство. В этот дом мы с моими мамой и папой (архитектором М.И. Синявским, одним из авторов дома-коммуны, — прим. ред.) переехали сразу после сдачи объекта, в 1931 году. Главные детские впечатления — это настоящий кооператив, где в 16 квартирах нашего корпуса поселились архитекторы и другие интересные люди. В соседней квартире справа жил Михаил Барщ, он также принимал участие в проектировании этого дома, соседями слева были архитектор Иван Леонидов со своей женой. Все эти молодые ребята горели конструктивизмом, ходили друг к другу в гости, много спорили и обсуждали свои проекты. Мой отец особенно плотно дружил и сотрудничал в Барщем — они ведь вместе спроектировали первый в нашей стране планетарий в свое время (речь идет о Московском планетарии, который Барщ, Синявский и инженер Зунбладт построили в 1929 году, — прим. ред.)
Детей в нашем кооперативе в те годы было очень много, и все вместе мы жили практически одной большой семьей: бегали с ребятами по этим длинным коридорам, а еще очень много времени проводили в нашем дворе. Раньше оба жилых корпуса соединял мостик, по которому мы ходили в гости друг к другу. Сейчас я вспоминаю его и с ужасом думаю, как же он был высоко и при этом выглядел очень хлипко, но тогда…. Тогда мы ни о чем таком не думали, носились везде как угорелые и играли на плоских крышах в любимые детские игры (мостика и плоской крыши корпуса с квартирами-ячейками дом-коммуна лишился после войны из-за надстройки здания дополнительными двумя этажами, — прим. ред.). Самые любимые — как и у всех детей нашего поколения: «Казаки-разбойники», «Классики» и «Ножички».
Двор на двор: сражения детей архитекторов-конструктивистов со сверстниками, живущими в здании современного Государственного музея современного искусства. Да, это сейчас серьезный музей, а тогда, в 30-е, эти два здания бывшей усадьбы Нарышкина (архитектор Матвей Казаков построил их в конце XVIII века, — прим. ред.) были жилыми и обитала здесь по большей части натуральная шпана, а находились наши с ними дома практически вплотную друг к другу. Мы с ними сильно враждовали. Эти два здания (а еще какое-то время здесь был и деревянный барак) заселили после революции, «нарезав» внутри небольшие комнатушки, сделав из старинной усадьбы дом с коммунальными квартирами. И если мы, маленькие дети, просто старались не пересекаться с одногодками из соседского двора, то наши старшие ребята нередко даже дрались со своими сверстниками из этих домов.
Но затем, уже после войны, к середине 50-х, вся эта вражда как-то сошла на нет. В нашей семье в одной из первых появился автомобиль — «Москвич 401». Это было и предметом восхищения со стороны этой шпаны и поводом для мирного общения — многие из них устроились работать таксистами и увлекались автомобилями. Помню, как-то выходим с подружкой из театра, подзываем свободный автомобиль, садимся в салон, я вижу, что за рулем мой знакомый — один из ребят из этого соседнего двора, поэтому не называю свой адрес, а просто говорю: «Домой», и он молча везет нас именно к нашему дому — меня и мою шокированную таким сервисом подружку.
«Все у нас на глазах было»: подрыв Храм Христа Спасителя, строительство Дворца Советов и бассейна «Москва». Я была ребенком и совсем не помню тот день, когда фактически под нашими окнами разрушали Храм Христа Спасителя (он был взорван 5 декабря 1931, спустя полгода после того, как в дом-коммуну на Гоголевском въехали первые жильцы, — прим. ред.). Но хорошо помню, как через какое-то непродолжительное время на месте уничтоженного храма стали строить Дворец Советов. К 1941 году металлические конструкции его каркаса были выше нашего дома, но из-за начавшейся войны проект был заморожен. Потом, уже после войны, как все знают, строительство Дворца так и не было продолжено, зато в этом месте построили «Москву» — открытый бассейн, куда мы с друзьями, как и многие другие жители города, с удовольствием ходили в любое время года, особенно зимой.
Война. Когда начались бомбежки, мы спускались в подвалы нашего дома — в этом подземелье со старинными сводами мы и пережидали налеты гитлеровцев. Подвалы были крепкими, они ведь сохранились от церкви, которая стояла раньше на месте нашего дома (Церковь Иконы Божией Матери Ржевская у Пречистенских ворот, закрыта и снесена в 1929 году; часть подземных церковных сводов сейчас можно увидеть в дальнем зале ресторана «Баба Марта», который находится в подвальном помещении дома-коммуны — прим. ред.). С началом войны и налетов вражеской авиации на плоской крыше нашего дома установили зенитные орудия, чтобы сбивать с их помощью вражеские самолеты. Помню страшное 16 октября 1941 года. В этот день началось массовое бегство из Москвы. Все устремились на Курский, толпа людей с вещами растянулась от старого здания вокзала до Садового кольца. Это железнодорожное направление, Горьковское, к тому времени осталось единственным при помощи которого можно было уехать из города. В этот день было официально объявлено: Москва на осадном положении. Эвакуация, конечно, началась еще с начала войны, но именно в этот день, 16 октября началась настоящая паника…
Моей семье, можно сказать, повезло: папа работал в Моссовете, поэтому нам дали места в «сидячем» вагоне, в нем мы с вещами ехали около трех дней до Горького. Но большинство москвичей покидало город в менее комфортных условиях. В эвакуации мы прожили до 1943 года, после чего вернулись в Москву. Наш дом не пострадал из-за бомбежек, но совсем недалеко от нас, на Моховой, как вы знаете, в дом номер 10 попала фугасная бомба, разрушив его центральную часть и теперь это два отдельно стоящих здания (это о домах 10 стр. 1 и 10 стр. 2, которые до попадания в них бомбы были единым зданием, — прим. ред.). Вернувшись домой, мы увидели, что наша квартира завалена чужими вещами и мебелью — потом их просто увезли и кому они принадлежали, мы так и не узнали.
Мир. Родильный дом имени Грауэрмана, где все мы родились, арбатские переулочки на месте еще не построенной «вставной челюсти» — Нового Арбата, несколько любимых кинотеатров недалеко от дома: помимо «Художественного» это еще и «Наука и жизнь», «Пионер», Первый детский в Доме на набережной… Зимой ездили на любимые катки — в Парк им. Горького и на Петровке, который считался в те годы пижонским (старейший каток Москвы, работал с 60-х годов XIX века, закрыт несколько лет назад, — прим. ред.). А вот на популярные в послевоенные годы танцплощадки мы не ходили, предпочитали им вечера в институте — к тому времени я уже окончила школу и поступила в МАРХИ. С однокурсниками мы придумывали и снимали свои фильмы, готовили какие-то выступления.
Помню, как ломали арбатские переулки, бульдозеры, клубы пыли, «разорванные» в итоге этой реконструкции переулки. Мы не протестовали, но и не понимали, зачем это делается, а на итоговый результат смотрели с ужасом. Как я уже говорила, часто и с удовольствием ходили в открытый бассейн «Москва», а уже после того, как его снесли в середине 90-х, я ходила в такой же открытый и сравнительно недалеко расположенный бассейн «Чайка».
Самый ценный экспонат дома-коммуны на Гоголевском бульваре и новое поколение его жильцов. Конечно, за то время, когда дом являлся настоящим интеллигентским кооперативом, состав жильцов сильно изменился. Сначала это были в основном архитекторы, в соседнем корпусе жил брат поэта Пастернака. Но после войны жильцов соседнего корпуса под предлогом проведения в нем капитального ремонта, выселили (вернулись затем в свои квартиры всего три семьи), а их место заняли в основном чиновники и прочие «шишки», место ведь очень хорошее. Из первых жителей дома не осталось никого, кроме меня — теперь я работаю здесь историческим экспонатом. Я и моя квартира, в которой мало что изменилось с 1931 года, даже напольное покрытие осталось неизменным.
В последние лет 10 в доме появилось новое и очень хорошее поколение жильцов. Они знают, что это за дом и специально покупали здесь квартиры. Соседнюю «ячейку», которая изначально принадлежала архитектору Барщу, несколько лет арендовал один предприниматель, мечтая в итоге ее приобрести. Сейчас его мечта сбылась, а еще в то время, когда он арендовал ее, сделал в помещении очень интересный ремонт. Еще одной квартирой владеет Павел Кузнецов, директор Музея Мельниковых, актер Михаил Горевой. И еще ряд новых жильцов — все они большие поклонники конструктивизма и очень тщательно и с большой любовью относятся к истории нашего дома-коммуны.
Как выглядит современная Москва глазами 90-летней москвички. У меня нет особенно любимых зданий в Москве, просто люблю город в целом. Эти маленькие переулки, сохранившиеся дворики. Но, конечно, в ужасе от всех этих бесконечных лампочек на бульварах и особенно от иллюминации перед Большим театром: из-за этой разлюли-малины само здание театра практически не видно. Я люблю другое — дореволюционные постройки, конструктивизм, советский модернизм, но, наверное, через какое-то время кому-то будет нравиться, что делают с Москвой сегодня. Но знаете, как бы я ни относилась эстетической стороне массового строительства послевоенного периода, и в более позднюю советскую эпоху — благодаря этим постройкам огромное количество людей удалось переселить из бараков и даже подвалов в отдельные квартиры.
Интервью — Денис Бычков. Фотограф — Евгений Лесняк.
В начале 2021 года Елены Михайловны Синявской не стало.
Бульвар в культуре
Гоголевский бульвар довольно часто упоминается в литературных произведениях, искусстве и кино.
Так, на бульваре происходит действие двух сцен известного драматического фильма «Москва слезам не верит» (1979, Владимир Меньшов): здесь Катерина Тихомирова встречается с Родионом Рачковым, а через 20 лет на том же месте их встреча происходит вновь. Здесь же происходили события другой культовой картины — «Покровские ворота» (1982, Михаил Козаков): на бульвар, располагаясь чуть вглуби, выходит фасад дома, где и разворачивалось действие. Осенний Гоголевский бульвар можно увидеть в конце фильма «Холодное лето пятьдесят третьего…» (1987, Александр Прошкин).
Любопытное описание Гоголевского бульвара будущего дано в произведениях Кира Булычёва: здесь обустроены подогреваемые дороги и произрастают гигантские растения, которые выращивают юные биологи, а в местных «пущах» можно даже собирать грибы.
Как добраться
В наши дни Гоголевский бульвар превратился в одно из излюбленных прогулочных мест москвичей и гостей столицы, и неудивительно: это парадное лицо нашего города, а его культурный багаж даст фору практически любому другому общественному пространству.
А ещё здесь классная ночная подсветка, расцвечивающая деревья в разные цвета.
Гоголевский бульвар находится в районах Хамовники и Арбат. Добраться до него можно пешком от станции метро «Кропоткинская» Сокольнической линии.
Москвич
Сергей Михайлович Третьяков был полной противоположностью своему скромному и необщительному старшему брату Павлу, имевшему прозвище Архимандрит.
Предпочитал светскую жизнь, поездки за границу, приемы и фасонистые каблуки.
Как только отпрыск богатого купца, владельца процветающей фирмы — Новой Костромской мануфактуры льняных изделий, женился, тут же принялся давать балы. Молодая жена Сергея Третьякова, Елизавета, была дочерью «хлопчатобумажного короля» Сергея Алексеевича Мазурина: среди купеческих династий было принято укреплять бизнес с помощью браков.
Согласно мемуару, у Третьяковых «танцевали до упаду, до зари». Во время бала шестнадцатилетняя Елизавета Сергеевна трижды переодевалась «то в вишневое платье с бриллиантами, то в белое атласное с золотыми колосьями на фижмах, то в палевое “тюль-иллюзион”». К тому же после каждого переодевания личный парикмахер заново укладывал ее прическу.
Двадцатидвухлетний Сергей Третьяков веселился и радовался жизни. В 1857 году у молодых родился наследник, сын Николай. Вторых родов Елизавета Сергеевна не перенесла, в 1860 году скончалась. Умерла и дочь Мария. Оставшись вдовцом, Сергей Михайлович ушел с головой в работу, занялся организацией оптового сбыта товара и возглавил парижское отделение семейной фирмы. Все больше времени Третьяков проводил в Париже. Сын Коля воспитывался у бабушки Александры Даниловны Борисовой и в доме тетушки Надежды Михайловны Гартунг в Обыденском переулке.
В Европе Сергей Третьяков, подобно брату Павлу, который увлекся коллекционированием уже в 1856 году, проникся художественными интересами и загорелся идеей собирательства. Предпочтение он отдавал французским мастерам второй половины XIX столетия, обожал барбизонскую школу, покупая полотна Милле, Руссо, Коро, Добиньи. «Порыв ветра» Камиля Коро, ныне хранящийся в коллекции ГМИИ им. А. С. Пушкина, очень аккомпанирует импульсивному нраву Сергея Третьякова.
Живой характер берет верх. Третьяков начинает устраивать вечера с танцами, имея приятный баритон, берет уроки вокала. Провдовствовав восемь лет, состоятельный купец женится вновь. Дворянка. Елена Андреевна Матвеева была «девушкой образованной, оригинальной красоты. Она имела изумительные покатые плечи, бледное, чуть-чуть одутловатое лицо, тяжелый жгут волос на затылке и крошечные руки, которыми очень гордилась».
Сергей Третьяков | Елена Третьякова |
Для ведения блестящей светской московской жизни был куплен новый дом. То была старинная усадьба XVIII века, отмечающая самую бровку Пречистенского (ныне Гоголевского) бульвара, где прежде были стены Белого города.
Каменные палаты возводил еще внук «полудержавного властелина» Александра Даниловича Меншикова, князь Петр Александрович Меншиков. Главный дом, правда, тогда выходил воротами и парадным фасадом в Знаменский переулок.
Дом Третьякова, 1880
Следующий хозяин имения, полковник Андрей Егорович Замятин, эту ситуацию изменил: дом (Гоголевский бульвар, 6, стр. 1) перестроил, украсил шестиколонным портиком, расширил пристройками и развернул на 180 градусов. Впоследствии усадьба отходит Дмитрию Михайловичу Львову, блестящему военному, участнику битвы при Бородино, члену «по искусственной части» комиссии для постройки Храма Христа Спасителя.
От него владение на бульваре переходит в руки почетной гражданки, купчихи Ольги Андреевны Мазуриной (урожденной Зевакиной). У дальней родственницы своей первой жены покупает в 1871 году усадьбу и участок Сергей Михайлович Третьяков. Классицистическое здание было решено основательно перестроить на модный манер, в неорусском, в русско-византийском, если точнее, стиле. Пригласили архитектора, Александра Степановича Каминского, Третьяковым приходившегося зятем: он был женат на их сестре Софье Михайловне.
Парадная лестница
Старинные каменные своды зодчий обновляет, сменив на более актуальное перекрытие — железобетонные конструкции монье, что стало одним из первых применений оных в Москве в подобном масштабе. Внутренние покои декорируются в самых разных стилях. Здесь были залы готический со средневековым камином, барочный, романский, рокайльный. В украшении интерьера богато использовались искусственный мрамор, штофные ткани, бронза, ценнейшие породы дерева. Стены покрывали лепнина и резной декор. Вход в дом отметили кованым чугунным зонтом на четырех колонках с фронтоном.
Для художественной коллекции владельца проектом предусматривается флигель в два света. Стоит отметить, что Сергей Третьяков собирал не только западную, но и русскую живопись. Он приобрел «Птицелова» Василия Перова, «Украинскую ночь» Архипа Куинджи, «Бабушкин сад» Василия Поленова. Для полотна «Лунная ночь» Ивану Крамскому позировала Елена Третьякова, вся в белом присевшая на скамью в парке.
Бальный зал
В 1877 году Сергея Михайловича Третьякова назначают московским городским головой. Причем на эту должность купец избирался дважды. В списке заслуг городского головы Третьякова — организация торжеств в Москве в связи с открытием на Тверском бульваре памятника Пушкину, инициатива сбора пожертвований «на нужды воинов» в годы Русско-турецкой войны, создание Московской консерватории.
Третьяков с детства был увлечен музыкой и очень дружил с Николаем Рубинштейном. К слову сказать, в пианиста-виртуоза и дирижера была влюблена его супруга, Елена Андреевна Третьякова. У нее на руках Рубинштейн и умер в 1881 году.
Ссылаясь на астму, дама, известная своей вздорностью, предпочитала большую часть времени проводить за границей. Брак Третьяковых оказался бездетным и закончился тем, что Елена Андреевна от мужа ушла.
Вера Николаевна Третьякова, невестка Сергея Михайловича, сетовала в переписке: «Жаль, что жизнь Сережи так грустно устроилась — вечно один дома».
Столовая
После внезапной кончины Сергея Третьякова от разрыва аорты в 1894 году дом на бульваре продается предпринимателю Павлу Павловичу Рябушинскому, известнейшему дореволюционному политическому деятелю, издателю газеты «Утро России», журнала «Слово церкви» и еженедельника «Голос старообрядчества». После 1917 года владение национализируют большевики и устраивают в роскошных покоях карательную организацию, Революционный трибунал. Довольно долго бывший дом Третьякова занимают службы Министерства обороны СССР, пока в 1986 году, не без помощи Раисы Максимовны Горбачевой, усадьбу не передают Советскому фонду культуры, тогда руководимому академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. В 1993 году Фонд культуры возглавил кинорежиссер Никита Сергеевич Михалков.
Совсем недавно департамент культурного наследия провел экспертизу объекта культурного наследия России федерального значения, сопроводив описанием всех ценных деталей. Таким образом, определился предмет охраны, с учетом которого в дальнейшем будут проходить все реставрационные работы исторического здания в центре нашего города.
Фото:© Владимир Чинин/Фотобанк Лори, Tretyakov Gallery Manuscript Department, ©Vasiliy/moscowwalks.ru, pastvu.com
