В древней Японии существовало немало странных традиций, способных повергнуть в шок современного человека.
В 1600 году к власти в Японии пришел Токугаве Иэясу, объединивший страну и установивший жесткую диктатуру. В 1635 году он издал указ, запрещающий японцам покидать пределы страны и возвращаться уже выехавшим. А с 1636 года запретил иностранцам ступать на японскую землю – они могли находиться только на искусственном островке Дэдзима в гавани Нагасаки.
Изоляция от внешнего мира продолжалась более 200 лет,
и все это время у японцев сохранялись очень своеобразные традиции, способные шокировать любого европейца. Сегодня мы расскажем о специфических особенностях брака древних японцев и необычных сексуальных предпочтениях.
Раздельный брак
Совместное проживание супругов в древней Японии было не типичным явлением. Гораздо чаще использовалась особая форма брака — цумадои, при котором
муж свободно посещал жену, сохраняя, по сути, раздельное жительство с ней
Такой брак не требовал моногамности от мужчины, ему не возбранялось иметь нескольких жен, а также наложниц. Однако закон запрещал оставить жену без причины, чтобы жениться на новой женщине.
Возраст для брака наступал для юноши в 13 лет, а для девочки – в 15
При этом для создания семьи требовалось согласие многочисленных родственников, вплоть до дедушек и бабушек со стороны жены.
В древней Японии была популярна особая форма брака — цумадои, при котором муж свободно посещал жену. Источник pikabu.ru
Иерархия жриц любви
Вопреки распространенному мнению, гейши в Японии были, скорее, не проститутками, а ведущими церемоний. При этом
существовал целый класс жриц любви, которые делились на ранги
Таю (самые дорогие), коси, цубонэ, сантя (средний класс) и самые дешевые – уличные девки, банщицы, прислужницы и т. п. При этом в общении с куртизанками высшего и среднего класса мужчина должен был следовать негласному правилу:
раз выбрав девушку, нужно было ее придерживаться,
а желательно полностью содержать. Поэтому для многих японских мужчин проститутки становились своего рода любовницами, а отношения с ними продолжались по много лет.
Жрицы любви в древней Японии делились на ранги. Источник pikabu.ru
Чужой рай Россиянин поехал в Токио и едва не сошел с ума
Япония — это абсолютный Запад. В идейном смысле, конечно. Здесь европейца не собьют с панталыку все эти азиатские навороты и неизвестный язык. Да что там европейца — даже москвичу здесь будет комфортно и понятно. Потому что будущее за смешением культур. И здесь оно уже вовсю разыгралось. Корреспондент «Ленты.ру» перелетел за девять с половиной часов в Токио, где провел время максимально нетипично для туриста в другой части света. Заведения для затейливых взрослых? Многоэтажные магазины с комиксами для любителей странного? Сибари, в конце концов? Как бы не так!
Лет тринадцать назад в Москве не существовало более популярного места, чем суши-бар. Причем любой. У каждой забегаловки, на дверях которой было написано «японская кухня», собирались огромные толпы. В них толкались студенты, пенсионеры, иногородние, депутаты, проходимцы, дети, собаки, безработные. И все, как Хатико, ждали момента, когда можно будет заказать вожделенные роллы и курицу терияки. Что бы это ни значило.
В этих очередях можно было простоять и полчаса, и час, и полдня. Дождь, холод, смерч, ветер, палящее солнце — на такую ерунду не обращали внимания. Процесс ожидания чуда, слепленного из комка риса и ошметка рыбы, был важнейшим событием. А награда в виде освободившегося столика — высшей целью. Ради такого можно было отложить все дела. Потому что не может быть ничего важнее, чем прикоснуться к мечте. От нее могла быть и изжога, и просто несварение — но сам факт добычи диковины был превыше всего. Главное — обладать, а не анализировать.
Когда в сушильнях (как их нежно называли завсегдатаи) появились кальяны, салат «Цезарь» и комнатушки с караоке, стало еще интересней. Людей не просто кормили. Их стали неистово ублажать. Спрос на японскую еду был настолько ненасытным, что ее были готовы покупать за любые деньги. Некоторые заведения этим пользовались и продавали порцию «Калифорнии» по восемьсот рублей. В таких местах уже не было очередей. Туда ходили достопочтенные господа и их дамы с острыми коленками.
Суши, роллы и сашими считались пищей безвредной, и на остроту коленей не влияющей совершенно. Не то что всякие там бургеры. «Блэк стара» на них не было, честное слово. Как не было и сомнения в том, что мода на японские изыски будет вечной. А сама страна стала всем нам так близка, что слово «Япошка» в названии очередной закусочной не показалось ее владельцам оскорбительным. До поры до времени, правда.
Явление самого инновационного продукта, который только можно представить (в руках главного исполнительного директора PMI Андре Каландзопулоса)
Фото: IQOS
1/3
Ожидание чуда — одно из любимых занятий человечества. Самые нетерпеливые его представители — журналисты — в конце октября приехали в Токио, чтобы чуда не только дождаться, но и потрогать его, и протестировать, и как следует его явление отметить. Под роллы и курицу терияки, естественно. На конференции в отеле Park Hyatt Tokyo им первым в мире показали новые IQOS 3 и IQOS 3 Multi. Через секунду они показали их миру. Хоть какую-то пользу принесли.
А вот с выбором Японии в качестве места явления миру новых устройств никаких вопросов не возникает. Японцы по-прежнему курят, как паровозы, но банальным сигаретам предпочитают что-то более технологичное. В итоге 85 процентов мирового рынка устройств по нагреву табака приходится именно на страну восходящего солнца, сырой рыбы и победившего будущего.
Даже выхода новых «айфонов» ждали, чуть реже задерживая дыхание. С ними было более или менее все понятно: дисплей, камера, хрупкое стекло, баснословная цена. Какой будет третья версия девайса, никто представить не мог. Пожалуй, и разработчики не верили в то, что создают космический аппарат в масштабе пудреницы.
Все сложилось. Устройство стало прочнее, быстрее, проще, красивее. Это если сократить до нескольких слов получасовую речь главного исполнительного директора Philip Morris International Андре Каландзопулоса, по накалу страстей и нагреванию интереса переплюнувшего Стива Джобса и Тима Кука вместе взятых. Похоже, что затея компании поменять все вокруг приобретает все более четкую форму. И форма эта симпатична и внешне, и на ощупь. И смыслы, которые втолковывают потребителю, все яснее и ярче.
Символично, что презентация проходила в отеле, где снимали фильм «Трудности перевода». Вряд ли, конечно, это была какая-то особенная задумка — наверняка, там просто оказались подходящий конференц-зал и хороший проектор. Но в какой-то момент синхронный перевод стал не нужен — даже несмотря на то, что японская речь превышала все допустимые для европейского уха нормы. В общем, все было понятно без слов. Мол, а вот, ребята, и будущее. Глобальное, всепоглощающее. И наступает оно, что логично, с Востока. Здесь и солнце начинает светить раньше, и вообще тут сплошь трудоголики. Хотя все это и не исключает риски. Пусть многое и меняет.
В продуктовом магазине Seven Eleven непросто найти что-то съестное, чтобы оно было похоже по очертаниям или хотя бы по размеру
Фото: Алексей Зимин
1/3
Будущее в Токио наступило и правда слишком рано. Оно стукнуло резко и неожиданно — когда остальная планета еще мирно посапывала и только собиралась перевернуться на другой бок технологического прогресса. Японцы задали очень высокий темп, проделав дыру во времени. Теперь непонятно, кто кого опередил, кто от кого отстает, а кому вообще бы лучше помалкивать. И куда вообще все катится. Считается, что в Японии прогрессивно, а Токио — это вообще футуристический рай.
Так и есть. Все атрибуты рая, каким его может представить усредненный зевака, здесь налицо. Вокруг чисто и зелено. На улицах нигде нет урн, но жвачку выплюнуть не хочется — это ли не чудо! Двери у такси открываются автоматически, во всех машинах на сиденьях кружевные чехольчики, принимают кредитки — эка невидаль! При этом не забывают и о традициях, пусть у таксистов они и не такие многовековые, как у местных мафиози-якудза: почти все по-прежнему выходят на линию в белых перчатках и шоферских фуражках.
Верны традициям и якудза. Перед каждым уважающим себя клубом стоит неприметный серый или черный седан с тонированными стеклами и на огромных хромированных колесах. За рулем сидят парни в солнцезащитных очках сурового вида. Лишний раз смотреть в их сторону не хочется. Как и думать о том, сколько еще таких парней скрываются за тонировкой. Очевидно подобные мысли посещают и японцев. Поэтому они перестраховываются. Так на всякий случай.
Например, не пускают в общественные бани людей с татуировками. Ведь татуировки в Японии долгие годы делали только члены якудза, а у них свои бани. И неважно, что, если вы и похожи на бандита, то на парня с Уралмаша или Люберец, а не на героя фильма Такеши Китано. Хорошо еще, если татуировка небольшая и ее можно заклеить пластырем. В противном случае поддать парку придется уже в Сандунах.
Многие местные ходят в марлевых повязках, а некоторые — так вообще в масках, как у Sub Zero из священной для всех, кто рос в 1990-е годы, видеоигры Mortal Kombat. Кажется, у нас с японцами было одно детство. Вопреки расхожему мнению, глаза у японцев совсем не раскосые. Они огромные! И люди здесь как из параллельной вселенной. И все тебе кланяются. И никто не говорит на иностранном языке. А ты кланяешься в ответ и пытаешься повторить японское «коничива», стесняясь собственного произношения. Феноменально.
Таксисты плохо понимают любой язык, кроме родного. Поэтому в подголовники передних кресел вшита картонка, на которой подробно описано, как нужно общаться с шофером. И красивые фантазийные чехлы
Фото: Алексей Зимин
1/3
Правда, если немного раздвинуть кущи, этот рай покажется довольно карикатурным. Как будто это будущее, которое наступило в прошлом. И дороги с тротуарами прекрасные. Но программы «Моя улица» здесь не хватает. Чисто чтобы освежить бордюрный камень. Метро замечательное, музыка играет в переходах, дисплеи в вагонах. Но поезда уж слишком уставшие — не то что составы «Москва» с диодами, гирляндами и пищалками. А ведь нам не довелось пользоваться токийской подземкой в час пик, когда услужливые работники метрополитена заботливо утрамбовывают спешащих к трудовым подвигам японцев.
Кстати, проезд нельзя оплатить картой. Вот это совсем безобразие. В подземных банкоматах как назло можно снять минимум 10 тысяч йен (около пяти тысяч рублей) при стоимости билета в 200 йен (примерно сто рублей). Но хорошо, что названия станций дублируют на английском. Но тут уж и мы не отстаем со своей ulitsa nineteen oh five goda!
А еще японцы сентиментальны. Они по-прежнему с умилением фотографируются на фоне памятника Хатико, обожают европейские праздники и всегда готовы на руках донести напившегося босса до такси. А напиваются тут боссы часто. Как иначе совершать трудовые подвиги? Не пропадать же такому поводу выпить.
Перекресток в Сибуе. Зеленый свет светофора включается одновременно для переходов семи направлений. И на двенадцать секунд это место становится самым перегруженным перекрестком на Земле
Фото: Алексей Зимин
1/4
#Поменять все
Да, в Токио все автоматизировано и роботизировано на каждом шагу. Небоскребы сейсмоустойчивы, унитазы умны не по годам. Машины технологичны и инновационны. Люди трудолюбивы и организованы. Но здесь так уже давно. И вся эта наука и техника для нас, людей недавно дорвавшихся до технологий — сплошной ретрофутуризм.
Хотя, безусловно, мы переняли у японцев много хорошего. Распробовали суши. Прониклись японскими автомобилями. Освоили японский маникюр. Наслушались японских барабанщиков. Похудели на японской диете. Обставились японской техникой. Оценили японское искусство. Восхитились японской полиморфии в интимных делах (но пока, правда, только одним глазком, здесь они тоже слишком лихо новаторствуют).
Японцам от нас тоже досталось: Чебурашка, Плющенко, Витас, группа «Тату». Вот даже эта любовь к давно позабытым в России персонажам очень показательна. Японцы еще не готовы к Фараону и Фейсу, у нас они уже для чего-то появились. Но, черт возьми, приятно, когда прогрессивные ребята хоть в чем-то от тебя отстают. Или просто не догоняют.
То будущее, которое у нас стало настоящим, в Японии — повседневность. Там уже давно экранизировано замятинское «Мы», но не в виде умозрительной антиутопии, а по-настоящему и буднично — в обычный вторник или в типичную пятницу.
В Токио стоит побывать хоть раз — для того, чтобы увидеть мир, каким он должен быть. Нормальный мир с нормальными людьми. Без перегибов и откровенных провалов. С правильными культурными кодами и непрерывным развитием. Без агрессии и бездарности. С магазинами модной одежды. Со своими странностями и трудностями перевода. С инновациями, которые меняют все.
Самоубийства по любви
С 1617 года всех жриц любви обязали жить в отдельных кварталах, по примеру современных «кварталов красных фонарей». И
к какому бы классу не относилась куртизанка, покидать самовольно место работы она не могла,
хотя мужчине и разрешалось выкупить девушку в качестве жены. Но стоило это настолько дорого, что многие влюбленные просто не могли себе позволить быть вместе. В связи с этим
было распространено такое явление, как «синдзю» – парные самоубийства
Японцы верили в реинкарнацию и были уверены, что в следующей жизни обязательно будут вместе.
Нередко любовная связь с куртизанкой заканчивалась парным самоубийством. Источник Think
Порнография как искусство
В японской культуре в отношении секса не было сознания первородного греха, как это имело место в христианских культурах. Напротив, согласно древним японским мифам, даже возникновение самих японских островов произошло в результате сексуальной связи бога Идзанаги и богини Идзанами. А потому
сексуальные темы в японском искусстве возникли много веков назад
и сохранились до наших дней. Откровенные интим-сцены можно встретить на древних рисунках, в скульптурах, литературных материалах и устном творчестве. Да и сейчас в Японии довольно популярен жанр хентай: манга или анимэ, где
изображается половой акт между людьми, монстрами или даже щупальцами
Хентай можно легко купить в книжных магазинах или киномагазинах по всей стране.
Откровенные интим-сцены можно встретить на древних рисунках и в скульптурах Источник Pikabu.
Основы сексуального воспитания в современном японском обществе
Нужно отметить, что предыдущее поколение Японии воспитывалось по вполне скромным правилам, сейчас же ребенка стараются проинформировать на тему секса уже с десяти лет. Потому как возраст сексуального согласия в Японии намного меньше чем в других странах. В школьных учреждениях введена дисциплина, преподающая детям основы сексуальной жизни. В самых мельчайших подробностях, называя все своими именами, преподаватели пытаются донести до детей основную мысль о том, что секс – это способ зарождения новой жизни. Таким образом японцы пытаются донести до молодого поколения, что рассматривать данный физиологический процесс нужно не с точки зрения получения удовольствия, а как жизненную необходимость.
Мнения японцев о таком радикальном методе не всегда совпадают. Данная система подвергается множественной критике, ведь пока не понятно, насколько она действенна. Основоположником система радикального воспитания школьников стала школа Имадзюку.
Сначала детей обучают основам физиологического процесса человеческого процесса. Позже начинают рассказывать о нюансах интимных процессов. Среднестатистический ученик средних классов уже знает о нюансах сексуальной жизни, а также, откуда берутся дети.
Интимной дисциплине в школах отводится достаточное количество времени – в среднем это двадцать часов в год. Эти уроки ничем не отличаются от других дисциплин, дети пишут сочинения, выполняют различные задания, старательно записывая все в свои тетради.
Общая система воспитания в Японии закладывается в следующем:
- С рождения до пяти лет ребенку разрешается все;
- С пяти до пятнадцати лет дети беспрекословно подчиняются своим родителям. Существует ряд правил, которые необходимо соблюдать;
- С пятнадцати лет и старше ребенок имеет такую же ответственность, как и взрослые, следовательно, за свои поступки он отвечает самостоятельно;
Сексуальные пристрастия
Сексуальные отношения в древней Японии также весьма отличались от европейских нравов.
Нетаймори – суши, которые подаются на обнаженном женском теле, можно считать невинной забавой
по сравнению с другими их изобретениями. Так, например, в букакке женщине или мужчине на лицо падает сперма нескольких мужчин, а в унаги – во влагалище женщины помещается живой угорь. Также весьма популярно у японцев цубашанпу – мужчина испытывает сексуальное наслаждение от того, что плюет на лица многочисленных девушек. Также
японцам приписывают изобретение такого важного элемента БДСМ, как связывание
К слову и в современной Японии есть учреждения, предлагающие людям садомазохистские услуги, если те испытывают удовольствие от боли и унижений. Также у них вполне свободно продаются и сдаются в аренду секс-куклы.
Сексуальные отношения в древней Японии весьма отличались от европейских нравов
Нелестные отзывы бывшей ученицы о преподавании
Мидзуно Тэцуо в 25 лет стал учителем и работал в частной школе для девочек. Через несколько лет, в начале 1980-х годов, он пригласил одну из бывших выпускниц, которая работала акушеркой, чтобы она поговорила со школьниками. После этого устроили вечеринку в её честь, во время которой она бросила с упрёком: «Учителя учили нас неправильно, и у нас были неприятности».
Она имела в виду случаи, когда, обнаружив у ученика презерватив, школа решала, что имеют место «нежелательные половые отношения» и вызывала опекуна, чтобы исправить «половую распущенность», и проводила беседу с участием ученика. В ходе такой беседы ученика вынуждали прекратить такие отношения. Мидзуно говорит: «Такой ребёнок считался “плохим”, начальство говорило, что, если от него избавиться, школа станет лучше, и такие указания делались без всякого сомнения. Я сам был невежествен в вопросах пола. Однако если у человека есть презерватив, то есть знание и понимание о сексе, и, несмотря на это, считалось, что он ведёт неправильную жизнь. Опекуны в те времена ничего не говорили, и ученики не выступали с протестами, чтобы не привлекать излишнее внимание школы».
Мидзуно Тэцуо
Жёсткая критика со стороны бывшей ученицы помогла ему понять ошибки, но и сам Мидзуно иногда был примерно настолько же шокирован.
«На самом деле и среди учителей были те, кто сами решали не проводить такую политику. Они считали её ненормальной, и не следовали ей. Это были не только старшие учителя, но и мои ровесники. Работая в одной организации, я, в отличие от них, не связывал понятия “пол” и “права человека”, воспитывал учеников в отношении пола неправильно и ущемлял их права человека. Это меня ужаснуло».
